Особенно большой ажиотаж царит в магазинах ювелирных изделий. От Гохрана требуют все новых поставок на прилавки золота и драгоценных камней, а правительство призывают убрать таможни. Один грамм золота стоит примерно 50 руб. В то же время на мировом рынке 1 г золота стоит 13 долларов. 1 доллар – 3,5 рубля. Курс черного рынка 30–33 рубля за доллар.

Свою маржу снимают и директора предприятий. Вместе с кооперативами они создают внешнеторговые объединения, открывают за границей представительство и гонят за кордон продукцию, которую удается утаить от отраслевого Министерства и Внешторга. Кооператоры, имеющие возможность обналичить практически любые суммы в рублях, покупают у них валюту по курсу 3 рубля за доллар, при официальном курсе – 1 доллар – 1 рубль 25 копеек. Директора получают откат, кооператоры – доход от перепродажи валюты на черном рынке».

В конце письма была приписка:

«PS. К концу года инфляция составит 100–200%. Поэтому все заработанные рубли сразу же переводи в наличную валюту по любому курсу. Американцы включили печатный станок, чтобы на свою резаную бумагу выкупить весь наш стратегический запас сырья. Так что проблем с долларами не должно быть».

В середине дня Анатолий позвонил сам. Он спросил о Лере и посоветовался с Виктором по поводу одного досье.

Досье содержало обычную на первый взгляд информацию. Одна фирма занималась скупкой легкого стрелкового вооружения, взрывчатых веществ и гранатометов советского производства в Чехословакии и Болгарии, а потом поставляла все это добро в Йемен. Сертификат получателя оформлялся на Министерство обороны Йемена, но оружие поставлялось больше, чем проходило по документам. Одна часть неучтенного оружия вывозилась в пустыню, где его следы терялись. Другая часть складировалась где-то на побережье Индийского океана, в трехстах километрах к востоку от Адена. Потом оружие грузилось на шхуны, принадлежащие местному Саиду, предводителю местных бедуинских племен, живущих в долине Хадрамаута, и отправлялось на побережье Мозамбика. Дальнейший путь оружия проследить не удавалось, но, скорее всего, оно попадало в Анголу, в отряды УНИТА [19] . Саид когда-то был большим другом Советского Союза. Его шхуны возили в Йемен контрабанду из Юго-Восточной Азии и Индии.

– Так вот, – заключил Анатолий, – к чему все эти сложности с перевалкой и перегрузкой? Конечно, наше оружие идет в Йемен нескончаемым потоком, и отдельным его партиям там легко затеряться. Но только ли в этом дело?

Виктор хорошо знал эту тему по прежней работе.

– Я думаю, что фирма закупает оружие на арабские доллары. А сами арабы берут в качестве оплаты ангольские алмазы. У них есть каналы их сбыта в Западной Европе. Кроме того, арабы скупают алмазы как непреходящую ценность, чтобы не держать все свое добро, как ты говоришь – «в зеленой резаной бумаге». Судя по всему, арабы фирме не доверяют, поэтому фиксируют партию оружия на своей территории, где всегда можно его продать. Что еще известно?

– В последнее время фирма пытается наладить отношения с французской фирмой, поставляющей оружие другой стороне ангольского конфликта – правительству МПЛА, в обход ооновского эмбарго. Эти французы и заказали нам досье.

– Насколько я знаю, во Франции военные сделки находятся под жестким государственным контролем, любая операция с оружием должна предварительно получить «добро» от Министерства обороны или специально созданной межминистерской комиссии. Поэтому сейчас, когда рынок контрабандного оружия обрел хорошую конъюнктуру, некто стал искать посредников, чтобы обойти установленные процедуры. Если поставляется оружие иностранного производства и оно минует территорию Франции, то французских контрабандистов трудно посадить за «нелегальную торговлю». Но зачем такие сложности? Фальсификация сертификатов конечного потребителя оружия смехотворно проста. Ни один из требуемых документов не стандартизирован. Сертификат удостоверяет, что товары, внесенные в список, подлежат использованию, скажем, министерством обороны некоей страны. Но главное, эта бумага предоставляет право законно продавать и покупать оружие.

– Надо узнать, как оружие попадает в Анголу.

– Ты хочешь, чтобы я вылетел в Южную Африку?

– Да.

– Не слишком ли дорогое удовольствие для такого плевого дела? Какая французам разница, кто таскает грузы по Африке?

– Мы всегда даем исчерпывающую информацию. Заодно решишь и другие наши проблемы. Пока все тихо – но это ненадолго.

Через два часа факс выдал информацию о фирме, которая заинтересовала французов.

К удивлению Виктора, фирма принадлежала Бальмонту, которого он знал по Академии военных переводчиков.

Согласно досье, первые большие деньги Бальмонт сделал на доставке в страны Персидского залива спиленных в заповедниках корабельных сосен. Потом участвовал в расхищении нескольких оружейных арсеналов и переправке оружия на Балканы. Скрываясь от обманутых им партнеров, обосновался в Сараево. Там он открыл несколько мелких фирм. Одна из них рассылала молодым российским провинциалкам приглашения на работу в европейских странах. В месяц по таким приглашениям получали визы до 600 девушек.

В конце 1989 года Бальмонт создал компанию «Корпус АНУБИС Ltd». Основной бизнес компании – предоставление охранных услуг.

Аббревиатура АНУБИС была непонятна. Может быть, имелся в виду древнеегипетский бог Анубис с головой шакала?

Кроме охранной деятельности компания владела алмазными разработками в Анголе, алмазными и золотоносными концессиями в Сьерра-Леоне, а также нефтяными скважинами в Кабинде. 30% акций компании распределены между высшими должностными лицами ряда африканских стран. Поэтому компания довольно быстро обходила все бюрократические препоны. Многие из этих новоявленных африканских царьков некогда учились в России.

Компании принадлежало семь транспортных самолетов и два вертолета Ми-17.

Штаб-квартира бальмонтовских фирм находилась в Адене (Йемен). Там отдыхали и экипажи самолетов. А расчетный центр был перенесен в Ригу, в ожидании обретения Латвией независимости.

В Адене, где остались ученики уехавших в Израиль еврейских ювелиров, Бальмонту принадлежала небольшая гранильная фабрика.

В начале 1990 года Бальмонт с группой молодых выпускников МГИМО создал фирму для выкупа долгов слаборазвитых стран. В фирму негласно вошли чиновники МИДа, руководители двух российских банков и несколько израильтян, имеющих связи в западных финансовых кругах.