Слова Рокоссовского об обмане противника и скрытом перемещении войск очень понравились Сталину. Он лично курировал секретность сосредоточения свежих армий под Москвой, чье появление оказалось совершенной неожиданностью для немцев и стало решающим фактором в успешном контрнаступлении. Примерно та же картина была и под Ростовом, и Сталин был рад развитию этого опыта.

– Вы извлекли неплохие уроки из нашего контрнаступления под Москвой, товарищ Рокоссовский. Скрытность действий и умелое введение врага в заблуждение – это половина успеха предстоящего дела. Направьте все ваши соображения относительно подготовки предстоящего наступления в Ставку маршалу Шапошникову. Мы постараемся максимально помочь вам правильно его организовать.

– Спасибо за помощь и доверие, товарищ Сталин. Я сегодня же вышлю в Москву наши планы, – заверил Верховного генерал.

– Всегда рады помочь, товарищ Рокоссовский. Есть какие-либо просьбы?

– Да, товарищ Сталин. Если можно, я бы хотел оставить в Крыму генерала Козлова.

– Вот как? – удивился Верховный. – И в качестве кого вы хотите его использовать?

– Пока трудно сказать. Возможно, в качестве командующего армией.

– Хорошо, Ставка рассмотрит вашу просьбу. Что-нибудь ещё?

– Нет, – коротко обрубил комфронта.

– В таком случае успехов вам и вашей команде. Держите нас в курсе всех ваших событий и плотно контактируйте с товарищем Мехлисом.

– Обязательно, товарищ Сталин. До свидания, – Рокоссовский положил трубку и машинально стер со лба густой пот. Разговор с Верховным дался ему нелегко.

– Прежде чем вы отправите свои предложения в Москву, я намерен с ними ознакомиться, товарищ командующий фронтом, – недовольным голосом произнес Мехлис, обиженный тем, что Рокоссовский не согласовал свои намерения с ним.

– Обязательно, товарищ заместитель наркома. Я только что хотел просить вас об этом, но вы меня опередили. Михаил Сергеевич, – обратился комфронта к Малинину, – прикажите принести в кабинет карту и чаю, и начнем работу.

– Вы действительно хотите использовать в работе генерала Козлова? – спросил Мехлис, подозревая в намерении Рокоссовского хитрый подвох.

– Если вы, Лев Захарович, против, скажите. Я отзову свою просьбу в Ставку, но мне кажется, что генералу Козлову следует дать шанс проявить себя в деле.

– Но почему здесь? Москва наверняка нашла бы ему дело.

– Генерал Козлов худо-бедно, но знаком с местными условиями. Он не справился на посту командующего фронтом, но на посту командарма или его зама его можно использовать. Например, вместо Черняка, – предложил Рокоссовский, но его слова не нашли отклика со стороны Мехлиса.

– Лично я против использования Козлова на посту командарма, но не стану настаивать на этом перед Ставкой. Совместная работа командно-политических составляющих фронта для меня важнее личного, – многозначительно произнес Мехлис, ожидая ответного хода со стороны комфронта, и он без замедления последовал.

– Я полностью с вами согласен, товарищ заместитель наркома. Идемте работать? – учтиво уточнил Рокоссовский, и Мехлис удовлетворенно кивнул головой.

– Идемте.

К скорому наступлению в Крыму готовился не только вновь назначенный на пост командующего Крымским фронтом генерал Рокоссовский. По ту сторону фронта генерал-полковник Манштейн готовил свою наступательную операцию под хитрым названием «Охота на дроф».

Примерно в то же время, что и Рокоссовский, командующий 11-й армией обсуждал цели и задачи предстоящей операции с генерал-лейтенантом Фреттером-Пико. В целях недопущения утечки информации на сторону командир румынского корпуса Флоря Митранеску приглашен не был.

Шел апрель, наступала пора подготовки и исполнения плана «Блау», плана вторжения немецких войск на Кавказ и выхода к Волге. Намечалось новое широкомасштабное наступление на восток, и Гитлер спешил обеспечить спокойствие своему правому флангу.

Несколько дней назад Манштейн получил приказ из ставки Гитлера о скорейшем очищении Крыма от вражеских войск.

– Значит, вы категорически отказываетесь наносить удар во фланг 51-й армии русских, господин генерал-полковник? Конфигурация линии фронта очень благоприятствует этому. Один хороший удар, и мы сможем отсечь главные силы русских от остальных их войск, чтобы затем уничтожить, – допытывался у командующего Пико.

– Идея прекрасная, но не следует забывать о цене, которую придется заплатить ради её реализации. На этом выступе сосредоточено почти две трети всех русских войск, находящихся в Крыму, и именно здесь они ждут нашего удара. Здесь их танки и противотанковая артиллерия, здесь их лучшие силы, тогда как на юге, согласно данным разведки, фронт держат исключительно «туземные» части. Укрывшись за мощным противотанковым рвом, они совершенно не ждут удара в этом направлении. Подобно французам, искренне верившим в неприступность укреплений линии Мажино, русские считают свой левый фланг в полной безопасности.