Под взглядом, брошенным через стол, помощник густо покраснел.

– О чем это вы?
– проговорил он.

– Не знаю, что это с вами такое, - сказал капитан с достоинством.
– Я говорю про Китти Лони, про эту девушку в красной шляпке с белыми перьями, которую вы представили мне, как свою будущую супругу.

Помощник откинулся назад и уставился на него в испуганном изумлении, приоткрыв рот.

– Да неужто вы бросили ее?
– продолжал безжалостно капитан.
– Вы же брали у меня аванс на обручальное кольцо. Вы же купили ей кольцо?

– Ничего я не купил, - сказал помощник.
– Я... Да нет же... Ну разумеется... Господи, о чем вы говорите?

Капитан поднялся из-за стола и поглядел на несчастного с жалостью, но строго.

– Прошу прощения, Джек, - чопорно произнес он, - если я сказал что-нибудь такое или оскорбил вас в ваших чувствах. Разумеется, меня это не должно касаться. Но может быть, вы скажете, что вы никогда и не слыхивали о Китти Лони?

– Конечно, не слыхивал!
– проговорил ошеломленный помощник.
– В жизни не слыхивал!

Капитан сурово оглядел его и покинул каюту, не сказав более ни слова.

"Если она в свою мамашу, - сказал он себе, хихикая, - то дело сделано".

После его ухода в каюте воцарилась неловкая тишина.

– Не знаю, что вы теперь думаете обо мне, - произнес наконец помощник, - но я понятия не имею, о чем здесь говорил ваш отец.

– Я ничего не думаю, - сказала холодно Хетти.
– Передайте, пожалуйста, картофель.

Помощник поспешно передал картофель.

– По-моему, это он так шутил, - сказал он.

– И соль, - сказала она.
– Благодарю вас.

– Не верьте этому, - жалобно сказал помощник.

– Не валяйте дурака, - холодно сказала девушка.
– Какое это имеет значение - верю я или нет?

– Очень большое значение, - мрачно сказал помощник.
– Для меня это вопрос жизни и смерти.

– Чепуха, - сказала Хетти.
– Она не узнает о ваших шалостях. Я не скажу ей.

– Уверяю вас, - сказал помощник в отчаянии, - никакой Китти Лони никогда не было! Как вы можете подумать об этом?

– Я могу думать, что вы очень низкий человек, - сказала девушка с презрением.
– И вообще я вас прошу больше не разговаривать со мной.

– Ну, как угодно, - сказал помощник, потеряв терпение. Он оттолкнул свою тарелку и вышел, а девушка, злая и возмущенная, переложила картофель обратно в кастрюльку.

Последние дни плавания она обращалась с помощником очень вежливо и доброжелательно, и сквозь эту стену доброжелательства пробиться ему не удавалось. К удивлению Хетти, отец не возражал, когда она попросила разрешения вернуться домой поездом. Вечером накануне ее отъезда они засели в каюте за вист, и помощник капитана в самых безразличных тонах говорил о трудностях предстоящего пути по железной дороге.

– Да, поездка будет долгая, - сказала Хетти, которая все-таки была слишком влюблена, чтобы отказаться от мелких уколов.
– Какие у нас козыри?

– Ничего тебе не сделается, - заметил ее отец.
– Пики. Он выигрывал третий раз и, радуясь удаче, решил окончательно доконать удрученного помощника.

– А ведь от карт вам придется отказаться, когда вы поженитесь, Джек, сказал он.

– Совершенно верно, - отважно сказал помощник.
– Китти терпеть не может карт.

– А мне было сказано, что Китти никогда не было, - заметила девушка, взглянув на него с презрением.

– Да, она терпеть не может карт, - продолжал помощник.
– Помните, капитан, как мы здорово покутили с нею в тот вечер в "Хрустальном дворце"?

– Да, это было здорово, - подтвердил капитан.

– Помните карусель?
– сказал помощник.

– Помню!
– весело отозвался капитан.
– В жизни эту карусель не забуду.

– Вы и эта ее подружка, Бесси Уотсон, - продолжал помощник как бы в экстазе.
– Господи, как вы тогда веселились!

Капитан вдруг напрягся в своем кресле.

– О чем это вы говорите?
– резко осведомился он.

– Бесси Уотсон, - сказал помощник тоном невинного удивления.
– Та девушка в синем платьице, которая была с нами.

– Да вы пьяны!
– Капитан заскрипел зубами: он увидел ловушку, в которую угодил.

– Вы разве не помните, как вы с нею потерялись и как мы с Китти искали вас по всему парку?
– вопросил помощник во власти сладостных воспоминаний.

Он поймал взгляд Хетти и с трепетом различил в нем нежное и уважительное восхищение.