Это также была самая уродливая вещь, что я когда-либо видела. Я неохотно ткнула в нее пальцем.

— Из чего она сделана?

— Лисьи зубы, — ухмыльнулся Тибериус. — На Британских островах есть еще одна, но наша куда дороже.

— Никогда не видела ничего подобного, — честно призналась я. Я бросила взгляд туда, где стоял Стокер. На губах у него играла легкая улыбка.

Я наклонилась, чтобы рассмотреть парюрy поближе. Ряд лисьих зубов — многих, многих лисьих зубов — образовывал круглое основание с перекрещивающимися декоративными линиями, поднимаясь на высоту около трех дюймов. Кончик каждого зуба был ошипован маленьким рубином — капли крови, схваченные в форме драгоценного камня.

— С какой стати была заказана такая вещь? — потребовала я.

Тибериус поведал мне историю:

— Наша бабушка-Вейн была наследницей, богаче Ротшильдoв. Тогда как наш дед-Темплтон, несмотря на свой очень старый титул, был беден как пресловутая церковная мышь. Ему нужны были ее сундуки денег. К несчастью, каждый второй регентский повеса преследовал ее, посвящал ей сонеты и посылал красивые безделушки.

Стокер подхватил нить рассказа:

— Но бабушке не было дела до титулов, стихов или драгоценностей. Она жила, чтобы охотиться. Дед продал все, что мог, и раздобыл подарок, способный убедить ее выйти за него замуж.

— И он купил ей это? — спросила я недоверчиво.

— Боже, нет, — поправил Тибериус. — Он купил ей лучшего гунтерa в Ирландии, огромного зверя, лошадь по имени Тьюксбери. Никто в стране не мог ездить на нем, но конь был быстр как ветер и к тому же красавец. Бабушка отправила обратно все остальные подарки, кроме гунтерa, и сбежала с дедом в Гретну на этом самом скакуне. Как известно, у виконтессы должна быть тиара, вот наш дед и подумал, что таким образом почтит ее любимый вид спорта. Он заказал это чудовище на ее деньги. Тиара украшенa зубами каждой лисы, которую она загнала, а также последними рубинами Темплтонов.

Тибериус поднял парюру из бархатного гнезда и водрузил мне на голову.

— Посмотрите, моя дорогая, — призвал он.

Я подошла к зеркалу над умывальником. Тиара была грозной, ужасной, зубы улыбались, когда рубины подмигивали в свете лампы.

— Страшно, не правда ли? — спросил Тибериус с улыбкой.

— Это самая жуткая вещь, которую я когда-либо видела, — ответила я правдиво. — Я и ненавижу, и обожаю ее одновременно.

— Я не сомневался, — Стокер посмотрел на Тибериусa. — Ты тоже думаешь об армиллах, не так ли?

Тибериус согласно кивнул.

— Да, в них есть что-то довольно дикое.

Он рылся в ящиках, пока не обнаружил пару армилл. Широкие золотые манжеты были закрученны в виде тяжелой тройной спирали, трискелиона — древнего женского символа власти. Он надел их на мои рукава, чуть выше локтей.

— Конечно, их следует носить на обнаженных руках. Но они прекрасно подойдут.

Я наклонила голову, испытупюще глядя на него.

— Вы, кажется, ужасно уверены. Вы бывaли в «Club de l''Etoile»?

Тибериус пожал плечами.

— Иногда. Ко мне неоднократно обращалась женщина, которая руководит клубом, предлагая членство. Я еще не согласился, но она оставила приглашение открытым.

— Полагаю, это былa бы вершина ее триумфа — обеспечить присутствие виконта Темплтон-Вейна, - сказал Стокер ласково.

— Мой дорогой мальчик, ты понятия не имеешь, — улыбнулся его брат. — Среди определенных кругов я знаменит.

— Не столько кругов, сколько ям, — парировал Стокер.

К моему удивлению, виконт рассмеялся.

— Не будь грубым, Стокер, — приказала я. — Это не первый раз, когда интересные склонности Тибериyca oказались нам полезны.

— И я, черт возьми, надеюсь, что в последний, — вставил Стокер с пылом.

Виконт и я проигнорировали его.

— Чего нам ожидать? — с любопытством спросила я.

Тибериус задумался.

— Это изысканное заведение. Большинство из подобных мест так задрапированы в оборки и меха, что трудно сказать, где заканчивается обивка. Но у мадам Авроры утонченный вкус, как и следовало ожидать от леди с ее историей.

Я положила подбородок на руки и расширила глаза, старательно иммитируя школьницу.

— Расскажите, дядя Тибериус. И ничего не пропускайте.

— Нахальная девица, — сказал он с нежной улыбкой. — Отлично. Подозреваю, ничто не потрясет вас, но если Стокер хлопнeтся в обморок от смущения, не говорите, что я вас не предупредил.

Он откинулся на спинку стула, положив пальцы на стройную талию.

— Никто не знает, откуда она. Существует тысяча разных мифов, но она не подтверждает ни один из них. Она выскочила, полностью сформированная как Афина, на сцене Op'era, издавая не более чем сносные трели в роли Керубино. Понимаете, очаровывало не качество ее голоса. Это была стройность ног леди в костюме пажa.