— Дура!

Он ослабляет хватку, а моя коленка удачно таранит его напряженный стояк. Я убегала так быстро, задрав юбку, что даже не вслушивалась в дикий мат Валерки. Впереди столкнулась с Марго. Испуганные глаза подруги рыскали по всему залу в поисках меня. Она, добрая душа, знала, что меня нельзя бросать, но так вышло.

— Прости, я даже не заметила, куда ты исчезла, мы с Колей пытались помочь Полине с каблуком на босоножках.

— Рит, мне плохо.

Подруга чувствует, как меня знобит, как я испуганно осматриваюсь по сторонам.

— Мы едем домой! Коль, позвони Игорю, пусть нас заберет…

Воспоминания штурмовали меня все время, что я мылась в душе. Давно я их похоронила глубоко, глубоко в задворках своей памяти. Но время от времени они напоминали о себе, заставляя меня сжиматься от страха и близости мужчин в принципе. Мне просто тогда повезло, что он был слишком пьян и не контролировал свое тело в полной мере. Не додумался сразу же уволочь меня из здания подальше от друзей. Марго с Полиной еще долго меня отпаивали чаем, а домой я вернулась только к обеду, чтобы припухлость с глаз спала, и мама ничего не заподозрила.

И теперь прошлое в лице Валерки нежданно-негаданно вернулось. Ему мало доступных женщин? Или ущемленная гордость неожиданно дала о себе знать? Я не знаю, что в голове у бывшего. Теперь мне приходится согласиться с маминой просьбой: вернуться в город я обязана. К Уварову, к совместной работе с ним.

Я не спешу выходить из ванной, долго расчесываю волосы, и время от времени ловлю румянец на своих щеках. Еще один червячок гложет меня. Влад. Я прекрасно отношусь к этому парню, но только сейчас я поняла, что его поцелуи не действуют на меня так, как поцелуи Уварова. Мне жутко стыдно, что в сложный эмоциональный момент я дала слабинку и не оттолкнула своего неугомонного босса. Я впервые почувствовала весь вкус его поцелуя, почувствовала то, как дрожат коленки и как приятно к нему прижиматься. И он это понял, потому что самодовольный вздох мне о многом сказал.

Мне нужно пить валерьянку, ни больше ни меньше. С такими перепадами настроения я точно свихнусь. Как в этом мире остаться доброй и отзывчивой, когда большинству знакомых хочется сказать: «Купите себе мозги или капельку совести?». У Уварова совесть затерялась где-то далеко и, как получается, очень давно. Его не отталкивает мое отвратительное поведение, ни то, что прямым текстом даю понять, как я к нему отношусь. И что мне теперь делать в его компании, когда в голове каша? Я отработала неполный месяц, а уже хочу его с переменным настроением то укокошить, то просто исподтишка наблюдать за тем, какой он необыкновенно сосредоточенный, когда работает.

И вот мне ответ, которого боялась так долго: не зря же моя пьяная физиономия купилась на его облицовку. Он слишком харизматичный и привлекательный, а алкоголь стер границы моей защиты. И плюс к его карме очень увесистый и жирный: он не воспользовался мной в ту ночь. И я же не слепая, вижу, что терпит, что спускает все мои проделки на тормозах, хотя мог бы гнать меня взашей. Сейчас в их офисах весело, столько сплетен даже о Черкасове не распространяли. Действительно влюбился? Или хитрее Валерки идет к своей цели? Чтобы в случает чего, преподнести все так, что девушка сама на него набросилась, не совладав с его неуемной харизмой.

Тьху ты, Оля, гони эти мысли прочь. Правильно! Все правильно, иначе моя голова взорвется.

В кухню влетаю с настроением в минусе, вижу улыбающуюся маму. Да она слишком запала на Уварова. Что? Тугой ком собрался в горле. Не может быть?! Слушай, а почему бы и нет? У них даже меньший разрыв в годах, чем между мной и Уваровым. Да даже если прислушаться к их беседе, можно понять, что это разговор двух взрослых людей, которые отлично ладят.

Нервно кромсаю вареник, сок начинки брызгает в стороны, вся тарелка в кровавых подтеках. Неожиданно слышу смех мамы, ему вторит мужской.

— Конечно же, и пельмени умеем и пирог с клубникой. Вот завтра с утреца с Олей устроим что-то вкусненькое.

Я бросаю вилку, салфетку и хмуро смотрю на Уварова, он мне улыбается и за обе щеки уплетает вареник с вишней. Капельки сока потекли ему на подбородок, а я залипла на его губах. Поздно осознаю, что он, вытирая губы салфеткой, обращается ко мне:

— Где настроение потеряла? Пойдем искать? — Подмигивает, гад.

— Оль, ну что за манеры.

— Увы, не принцесса, смиритесь.

Как сумасшедшая малолетка выскакиваю из-за стола. Мне нужно срочно прогуляться в саду, здесь слишком душно. Уже стемнело, на небе рассыпались тысячи звезд, которые безумно красивые, когда смотришь на них, лежа на раскладушке или в гамаке. Мама любит в летнее время в период обеденной жары полежать с книгой под огромной яблоней. Я же предпочитала в школьные годы именно вечернюю сиесту.

Ноги сами несут меня к старенькой раскладушке, тащу упрямо ее из-под кроны, чтобы лучше небо было видно. Ложусь, блаженно выдыхаю, закидывая руки за голову. Мне бы недельку так полежать, без суеты, постоянной гонки. Мне даже моря не надо, просто тишину и одиночество.