А что, так и будет, если «местные» продолжат в том же духе.

— Нет у меня ничего! А свитки денег стоят, мы их что, за спасибо делать должны? — оттарабанил Трауг, ткнув в меня пальцем, — А пришлецы все награды ждут, и нет бы помочь дотащить тележку… Э-э-э! — и он махнул рукой, показывая всю бесполезность разговора.

Я в какой-то момент почувствовал укол совести, ведь каждый игрок действительно за просто так ничего делать не будет, но быстро тряхнул головой, отгоняя бессмысленную ересь — на этом же все игры строятся. Тем более, меня упрекает всего лишь энписи, набор кодов и команд.

Но намек гнома я понял, и спокойно продолжил идти рядом, едва Трауг двинулся дальше. Мы уже сошли с тропы и сразу завернули в один из карьеров, самый ближний. Блин, а я ведь здесь рядом появился, только сверху. Кто бы знал, что подойди чуть-чуть к спуску в яму, и увидишь тележку гнома.

— Просто так помогу, дедушка Трауг, — весело сказал я, настраиваясь на лучшее. Хочет если «местный» бескорыстной помощи, будет. А там и награды потом привалят.

Внизу спуска действительно стояла крытая повозка, под тентом угадывалась куча всевозможного хлама. Трауг, наверное, опять ходил на «охоту» за ржавым хламом. Неужели у него кто-нибудь весь товар скупает? Или это просто программный ритуал?

— Какой я тебе дедушка? — возмутился черный гном, потрясая черной бородой, — Что видишь, седая борода? А?

— Ну, нет, — смутился я.

— Помощник нашелся, — ругнулся Трауг, встав перед тележкой и взяв в руки две оглобли.

Он крякнул, захрипел, упираясь ногами в землю, и через несколько секунд тележка сдвинулась с места. Спуск в карьер был намного круче, чем тропа, поднимающаяся в гору, поэтому я подбежал в повозке сзади и уперся в деревянный борт, намереваясь помочь хотя бы тут.

Моя полоска выносливости быстро побежала вниз, но телега пошла бодрее. К счастью, мне все же хватило сил до того момента, как мы выехали из ямы, а дальше гном уже легко пошел без меня. Я же чуть не свалился, едва не загнав выносливость в красную зону, после которой придется намного дольше отдыхать.

Наблюдая, как мой персонаж тяжело дышит, я пошел чуть сбоку от повозки, одной рукой подталкивая ее для вида. Так мы некоторое время молча поднимались по пологой тропе в гору, пока гном, чуть повернув голову, не спросил:

— А откуда, пришлец, у тебя метка темного эльфара?

Я не сразу понял, о чем речь и что он имеет в виду под темной меткой. Гном что, видел мой разговор с админом? Но обычно при этом все энписи «подвисают», да и админ приходит в образе светлого эльфара. Или «местный» так видит мой полузабаненный аккаунт? «Метка темного эльфара…» А что, звучит.

— Гном Трауг, о чем ты говоришь? — я решил сначала все же разузнать.

— Ой, вы, пришлецы, тугодумы редкие. Темный эльфар тебя пометил, как еще сказать-то? — в сердцах прокаркал черный гном, — Вот такой же, который сидит в этой проклятой башне.

Он ткнул пальцем в сторону вверх, указывая на вершину горы. Отсюда даже руин в основании цитадели не было видно, да и сама она скрывалась за плотной дымкой. Я, открыв рот, переводил взгляд с горы на гнома, и обратно. Не верить «местному» у меня причин не было, но в то же время я не мог припомнить, чтобы мне хоть раз попался темный эльфар.

— Ну, ладно, Трауг, раз ты так говоришь, — попытался я сгладить напряжение, — Буду осторожен.

— Если бы ты был осторожен, ты бы тут не мотался! — недовольно проворчал Трауг.

Мы как раз подошли к тому месту, где в прошлый раз вместе с гидровцами я впервые увидел Трауга со своим скарбом. С краю тропы, почти у самого обрыва, были видны следы от колес повозки и от товара.

Опасаясь, как бы вспыльчивый гном не сбросил мне какую-нибудь репутацию, после чего я не смогу купить свитки, я решил молчать. Ну, если не идет на контакт «местный», зачем пытаться остановить паровоз?

Гном закряхтел, уперевшись в оглобли и разворачивая телегу к краю. Затем он заскреб ногами, двигая повозку задним ходом, чтобы установить на «свое» место. Я кинулся помочь, но Трауг зло дернул плечами, оттолкнув меня от оглоблей. Тогда я, тоже недовольно фырча, все равно ухватился сбоку за борта. Гном выругался, ведь достать меня не мог, и только сердито засопел.

После минуты кряхтений и ругательств повозка наконец встала, где надо, и гном, утерев с черного лба пот, вскочил ногой на оглоблю и нырнул под тент. Напевая песенку на незнакомом языке, он стал выкидывать наружу весь хлам, что собрал внизу в карьере. Мне показалось, что в прошлый раз я у него видел то же самое, но вслух ничего не сказал.