Тем временем заснеженные вершины гор, раньше о которых Эл знал только по рассказам и легендам, стали медленно подниматься над туманной далью горизонта. Тысячелетний Лес же, наоборот, заметно поредел и кое-где даже стали заметны наносы снега.

Медлить было больше нельзя, и решение пришло само собой.

Эл собрал всю свою волю, на мгновение закрыл глаза, сосредоточился и выкрикнул заклинание. С верхушки посоха сорвалась зеленая искрящаяся молния, ударившая в край правого крыла архиорла. Запахло палеными перьями. Гигантская птица не почувствовала боли и невозмутимо продолжила полет, но почти сразу же начала соскальзывать вправо. Наездник обернулся, посмотрел на дымящиеся перья, и попробовал парировать уклонение креном влево. Но правое крыло уже не могло поддерживать скорость и высоту полета. Архиорел начал стремительно снижаться, описывая широкую дугу к востоку. Было слышно, как ругается чужак, но сделать он уже ничего не мог. Величественная птица, осознав, что дела плохи, начала вертеть головой в попытках понять, что же произошло. К тому времени, как ей стало ясно истинное положение дел, Эл уже мог разглядеть иголки на верхних ветвях зеленых крон.

Судя по огромным сугробам, видневшимся между сильно поредевшими деревьями, граница Северных Земель осталась далеко позади. Однако до гор оставалось еще приличное расстояние, и надежда на благополучное возвращение домой с каждой секундой крепла в сердце Эла.

В конце концов, архиорлу надоело тащить весьма тяжелую ношу подпаленным крылом, и он, громко улюлюкнув, разжал когти. И тотчас же взмыл вверх, унося неудачливого северянина в родные пределы.

А Эл, едва успев испугаться, кубарем упал на землю, и от удара потерял сознание.

Очнулся он, когда в небе уже вовсю сияли звезды. По великой воле богов падение сильно смягчил довольно серьезных размеров сугроб, но Эл все равно едва мог пошевелиться. Сильно болели левая нога и плечо. Юный маг кое-как сел и ощупал поврежденные места. Травмы, судя по всему, были вполне тяжелыми, но не критичными. Во всяком случае, нога двигалась, и если в ней и был перелом, то незначительный. В этих вопросах Эл неплохо разбирался, и мог точно сказать, что возможность ходить в целом осталась. А вот с плечом дела обстояли куда хуже. Вся левая рука словно горела и едва шевелилась. «Вывих, – подумал Эл. – Только этого не хватало».

И тут он вспомнил про посох Виллендора. В ужасе Эл принялся осматриваться вокруг и шарить в снегу здоровой рукой. В горле моментально пересохло, а сердце забилось, как сумасшедшее.

Реликвии нигде не было. В сердцах Эл подумал, что уж лучше бы он разбился при падении насмерть, чем вот так. Он с отчаянием и мольбой в глазах поднял голову, чтобы призвать на помощь Верховного Духа, и почти сразу же увидел посох, висящий на самом краю широкой сосновой ветви. Впрочем, это ничего не меняло – в таком положении реликвия была все равно, что на Луне. Достать даже до нижнего края посоха Эл никак не мог, а лезть на сосну с такими травмами не представлялось возможным.

Но Лорны никогда не сдавались и не пасовали перед самыми сложными препятствиями, и Эл решил не становиться исключением. Он повертел головой в поисках возможностей, и остановил взгляд на торчащем из другого сугроба огромном дрыне длиной не менее семи футов. Собравшись и прочитав короткую молитву, Эл встал на ноги.

Боль пронзила все тело, но юный маг стиснул зубы и подошел к сугробу. Действуя только правой рукой, он вытащил сухую ветку из снега и попытался поднять ее. Задачка по сбиванию реликвии с ветвей оказалась не из легких, но все же выполнимой. Спустя несколько минут Эл, задыхаясь одновременно от боли и радости, снова сжимал заветный посох.

Теперь предстояло решить другую, не менее серьезную проблему – возвращение домой через границу. Ночь выдалась морозной, а скорость передвижения Эла едва ли могла быть приемлемой. Не стоило забывать и о ледовых волках, для которых раненый человек всегда оставался весьма желанным лакомством.

Вдобавок хотелось есть и пить. Но если чистая холодная вода имелась вокруг в более, чем достаточном количестве – всего-то надо было взять немного снега в руку, то с едой дело обстояло скверно. А еще дал о себе знать куда более грозный враг, которого Эл в панике не заметил. Холод! Великий Ларайн уберег юного мага от замерзания, пока тот был без сознания в сугробе, но теперь борьбу со стужей пришлось начинать лицом к лицу. Противные покалывания во всем теле еще сильнее убедили Эла в том, что далеко он не уйдет.

Пытаясь не поддаться панике, юноша глубоко вдохнул и закрыл глаза. Привычка успокаиваться вырабатывалась у лесных владык с самого раннего детства, и она еще ни разу не подвела Эла. Так и на этот раз – очень скоро спокойствие дало волю разуму.

Посох Виллендора мог помочь разжечь костер, и это, безусловно, сохранило бы жизнь юному магу, но, вероятно, привлекло бы внимание разведчиков северян. В любом случае, один вариант уже нашелся, и Эл заметно повеселел. Он с шумом выдохнул воздух и вдруг почувствовал что-то теплое и знакомое.

Запахи – душа леса. Эл это знал почти с рождения. От того, как пахнет ветер, порой зависела жизнь лесного владыки. И теперь, кажется, умение распознавать даже самые незаметные нотки решило вопрос о выживании в пользу юного Лорна. На выдохе нос ощутил едва уловимый запах жареного мяса и дыма. Эл покрутил головой и принюхался.

Да, несомненно, кто-то неподалеку жег сосновые дрова в кирпичной печи и готовил еду, а это означало только одно – рядом жилище человека. Эл, ковыляя по снегу, направился туда, откуда доносился этот теплый спасительный аромат.