От смеха Саша чуть не повалился на пол.

В приоткрывшуюся дверь заглянула Даша.

– Вижу воспитательную работу.

Глеб развел руками.

– Смехотерапия.

– Читала об этом, – кивнула Даша. – Прошу к чаю.

Глеб с поклоном указал Саше на дверь.

Мальчик с улыбкой качнул головой.

– После вас.

Хмыкнув, Глеб вышел.

Даша осталась в дверях.

– Может, поздороваемся по-человечески? – обратилась она к Саше. – Не укусишь?

Саша эффектно щелкнул зубами.

– Укушу. – И, на мгновенье прижав щеку к Дашиной ладони, помчался на кухню.

В квартире Глеба и Даши друзья их также расположились на кухне. Они пили кофе и перекусывали, достав еду из холодильника. Светлана и Стас вернулись недавно «из шкафа», где наплавались в речке, успев даже слегка загореть. Илья, который скрепя сердце купаться отказался, корпел в это время над своими «дифурами». И плоды его корпения, сложенные в папку, находились теперь на подоконнике, рядом с пишущей машинкой Глеба.

Расправив могучие плечи, Стас прожевал бутерброд с сыром и полюбопытствовал:

– Девицы хоть были ничего? А, Илюх?

– Кончай цепляться, – одернула мужа Светлана.

Волосы у обоих еще не просохли от купания, и лица излучали умиротворение.

– Мне интересно, – усмехнулся Стас, – свалил бы он от них, если бы одна была похожа на Шерон Стоун, а другая на Николь Кидман? Скажи, Илюх.

Илья намазал масло на хлеб и пристроил сверху пласт мармелада. Откусив от этого сэндвича, он проворчал:

– Рыжий, если бы вокруг Николь Кидман клубилась такая мерзость, даже ты задал бы стрекача. И должен заметить, тебя бы это не унизило.

– Как знать? – не унимался Стас. – Может, я рассудил бы иначе. Девицы есть девицы, а сумрак вокруг них – вроде дополнительного одеяния. Как тебе такой подход?

Илья хмыкнул.

– Мечты учителя физкультуры.

– Но-но! – Светлана глотнула кофе. – Не обижай моего мужа: отшлепаю.

Стас подмигнул Илье.

– Понял? Мало не покажется. – Он взял с тарелки очередной бутерброд.

– Нет, Илюх, кроме шуток. Может, ты… э-э… слишком впечатлительный, а?

Рукой, свободной от сэндвича, Илья теребил бороду.

– Стас, ты под придурка косишь или как? Ведь твоя Светка поведала нам про этого… Дашкиного прилипалу, как его?

Светлана хмуро отхлебнула кофе.

– Хватит об этом.

– Куроедов вроде, – подсказал с усмешкой Стас. – Ну и от чего тут в обморок падать?

Илья в досаде хлопнул по столу.

– У жены спроси! Свет, каковы твои впечатления?

– Ну его на хрен, дайте отдохнуть! – Светлана также взяла бутерброд. – Илюх, почему ты жену сюда не приводишь?

Стас бросил на нее предупреждающий взгляд.

– Свет, отстань от человека.

– Просто я не видела Плюшкиной жены, – пояснила Светлана. – Жажду с ней познакомиться.

Илья пробормотал:

– Алка занята, как президент Соединенных Штатов. У нее сетевой бизнес, вокруг сплошные дистрибьюторы, и ей не до мелочей жизни.

Серые глаза Светланы смотрели на него в упор.

– Почему не разведешься?

– Света! – рявкнул Стас. – Не трожь его!

Илья умиротворяюще вскинул руку.

– Если б я развелся, Сычиха, это лишило бы меня повода приходить сюда и общаться с тобой.

Стас показал ему кулак.

– Не обижай мою жену.

– Рыжий, – ответил Илья, – жена твоя – мент. И дети ваши будут ментами.

Светлана улыбнулась.

– Дай-ка, Илюх, я кофе тебе подолью. Между прочим, ты много ешь сладкого.

– Это? – Илья указал на вазочку с мармеладом. – Это, чтоб ты знала, фруктоза. Никакого холестерина.

– Все равно перебарщиваешь.

– Сычова, не заговаривай мне зубы. Лучше доложи о Куроедове, чтоб твой физрук ухмылочки тут не строил.

Стас тотчас «состроил ухмылочку».

– Да уж, Свет, реши наш спор. Что в Куроедове такого, чтоб мы сон потеряли?

– Идите оба на хрен! – разозлилась Светлана. – Искупалась, расслабилась – мне хорошо! Так нет, заладили: Куроедов, Шмуроедов… Блин, могу я отдохнуть?

Илья и Стас переглянулись.

– Свет, – сказал Илья, – дай-ка я кофейку тебе подолью.

Стас подвинул к ней вазочку с мармеладом.

– Поешь, Свет. Чистая фруктоза.

В ресторане гостиницы «Метрополь» инструментальное трио негромко наигрывало блюз. Было чистенько и уютно. Не Лас-Вегас, конечно, однако сносно вполне. Куроедов с майором Луганским занимали столик у эстрады. Невзирая на то, что была суббота и дело близилось к вечеру, заполнено было менее ползала. Официант, ощущая в приятелях солидную клиентуру, почтительно и беззвучно выполнял любой их каприз.