По коридору примчалась директриса. Бесформенное платье кирпичного цвета, как знамя, трепыхалось на ее тощем теле. Обернутая вкруг затылка жиденькая коса воинственно съехала набекрень, а бледные щеки от гнева пошли пятнами.

– Кто свистел? – жестко прозвучал тот же вопрос.

Ответом так же было молчание.

Директриса приблизилась, чеканя шаг, как статуя Командора.

– Десятый «Б», я снимаю вас с занятий. Отправляйтесь по домам, и чтобы завтра к восьми все явились с родителями. Ясно?

– С обоими или можно с одним? – уточнила Гуля Шарипова, но никто не засмеялся.

Проигнорировав ее реплику, директриса повысила голос:

– Вам ясно, спрашиваю?!

Даша подошла с виноватым видом.

– Зинаида Павловна, свистела я.

Директриса отмахнулась.

– Дарья Николаевна, не надо их выгораживать: на шею сядут. В общем, так, десятый «Б»…

Красный как рак Леня выступил вперед.

– Это я свистел, Зинаида Павловна.

Директриса смерила его взглядом.

– Думаешь, я удивлена? После каникул, Рюмин, ты совсем развинтился. Завтра к восьми приведешь родителей. В дневник записать или так запомнишь?

Даша тронула директрису за плечо.

– Честное слово, свистела я. Он не умеет.

Директриса нахмурила брови.

– Дарья Николаевна, я просила бы вас не вмешиваться. В конце концов это неэтично.

Обреченно вздохнув, Даша сунула два пальца в рот и свистнула второй раз. И вновь кто-то подпрыгнул, кто-то заткнул уши. У директрисы отвисла челюсть. После продолжительной паузы она пробормотала:

– Родители отменяются, Рюмин. Не бери на себя лишнего: тебе и своего хватает. А вас, Дарья Николаевна, прошу в мой кабинет. – Сжав тонкие губы, она зашагала по коридору.

Леня Рюмин понуро теребил чубчик. Следуя за директрисой, Даша обернулась и показала ему кулак. Тут прозвенел звонок, и школьники от мала до велика устремились в классы.

На лестничной площадке между этажами директриса резко остановилась, и Даша едва на нее не натолкнулась. Поправив косу на затылке, директриса произнесла:

– Хотелось бы знать, Дарья Николаевна…

– Зинаида Павловна, – перебила Даша, – делайте со мной что угодно, только не увольняйте. Честное слово, я больше не буду.

Директриса вздохнула. Затем сунула в рот два пальца и подула. Ничего не получилось.

– Хотелось бы знать, – сказала она, – как это у вас получается?

Даша воззрилась на нее в изумлении.

Директриса снова дунула в два пальца. С тем же успехом.

– Научите? – спросила она деловито.

Даша покачала головой.

– Ни за что.

– Почему?

– Если директора школ начнут свистеть, к чему это приведет?

Директриса хихикнула.

– Так и слышу интонации Глеба Михайловича.

Из спортзала по лестнице взбежал учитель физкультуры.

– Тебя-то мне и надо! – обратился он к Даше. – Добрый день, Зинаида Павловна.

– Мы уже здоровались, Станислав Андреевич.

Физкультурник раздвинул в улыбке веснушки.

– Должен же я отреагировать на ваше присутствие.

– Вовсе не обязательно. – Директриса пошла по лестнице вверх. – Между прочим, – бросила она Даше, – был звонок, свистушка… э-э… свистунья!

Стас в недоумении посмотрел ей вслед.

– Что это с ней?

– Не спрашивай, – отмахнулась Даша. – Из-за Леньки с Гулькой я так вляпалась…

– Даш, – перебил физкультурник, – есть разговор.

Даша попятилась.

– У меня урок, Стас. Давай попозже.

– Полминуты, – заверил Стас. – Заходила Светка и велела тебе передать, чтобы ты была осторожней со своим ухажером.

Даша округлила глаза.

– С кем, с кем?

– С этим, как его… с Куроедовым.

– О, господи! Стас, я пойду…

– Погоди. – Стас придержал ее за руку. – Светка просила, чтобы я проводил тебя домой. Куроедов этот вроде в убийстве замазан.

– Черт с ним! – Даша продолжала пятиться. – Не надо меня провожать. Спасибо.

– Даш, не хорохорься. Светка зря паниковать не будет.

– Знаю, Стас. Но после педсовета меня заберет Глеб.

Стас посмотрел на нее с удивлением.

– Глеб попрется на педсовет? В свой выходной?

Даша кивнула.

– Зуб давал.

Стас развел руками.