– Только то, что о патологической склонности латиноамериканцев к изменам слагают легенды.

Мистер Престон не сразу нашелся, что ответить.

– Но сэр Марк является твоим опекуном, - строго сказал он.

– После того, как мне исполнилось восемнадцать лет, опекун мне был уже не нужен, - резонно заметила она, - так что на самом деле у него никогда не было никаких законных оснований распоряжаться моей судьбой.

– Да, но он оплатил твою учебу.

В глазах Дамарис загорелись недобрые огоньки.

– К сожалению, это так, но идея с пансионом мадам Лебрен принадлежала ему, а не мне. Лично я предпочла бы остаться дома и никуда не уезжать.

– Ну и что именно ты предлагаешь?
– обеспокоенно спросил он.

– Как я уже сказала, я готова отказаться от всех притязаний на Рейвенскрэг, - твердо заявила Дамарис.
– Надеюсь, тех денег, что у меня есть, хватит на то, чтобы на них жить. А если нет, то я смогу устроиться на работу.

– Думаю, что если ты не станешь шиковать, то твой доход тебя вполне устроит, - заверил ее мистер Престон.
– А когда тебе исполнится двадцать один год, то ты сможешь рапоряжаться капиталом по собственному усмотрению.

– Значит, я смогу вложить их дело?
– сказала она, думая о Мэри.

– Да, но все же советую тебе хорошо подумать, прежде чем предпринимать какие-либо действия в этом направлении.
– Он испытующе разглядывал ее.
– Это мисс Кэрью постаралась? Оно и понятно. Она никогда не одобряла решения сэра Хью.

– Нет, Керри тут не при чем, но она предложила мне пожить у нее, что для меня сейчас весьма актуально.
– Внезапно она ощутила себя беспомощной и одинокой.
– Мне бы хотелось забрать из поместья свои вещи. Книги, картины и мою лошадь.

– Вполне разумно, - согласился он.
– Не сомневаюсь, сэр Марк будет великодушен, но ты зашла слишком далеко, чтобы прямо сейчас дать отступного. Насколько я понимаю, твоя помолвка уже получила большую огласку, и сообщения о ней появятся во всех местных газетах.

Дамарис сжала кулаки, вспоминая, какие надежды она возлагала на тот вечер, и каким неожиданным разочарованием все это в итоге для нее обернулось.

– Да, все правильно, - согласилась она.
– Мы просто будем делать вид, что ничего не произошло, а потом, когда все страсти улягутся, поместим крохотное объявление, извещающее, что свадьбы не будет - я ясно выражаюсь, да? Тем более, что она в любом случае состоялась бы не раньше, чем через год.

– Что ж, Дамарис, хорошо, - согласился мистер Престон.
– Я направлю тебе подробный отчет о твоем финансовом положении, после того, как переговорю с сэром Марком; полагаю, ты в праве рассчитывать на определенную денежную компенсацию за твою долю в поместье.
– Он сделал какие-то пометки в блокноте.
– Твои личные вещи и лошадь также будут тебе возвращены.

Она вздохнула с облегчением.

– И еще. Я хотела бы, чтобы вы сами уладили все это за меня. Я... я не хочу больше встречаться с сэром Марком.

Престон вскинул брови.

– Ты хочешь сказать, что помолвка расторгается не по обоюдному согласию сторон?

Дамарис помедлила с ответом. Она уже была готова солгать, но затем лишь тихо проговорила:

– Нет, я хочу, чтобы вы сами передали ему все, что я рассказала вам. Мне очень нужна... ваша защита.

Мистер Престон вздохнул.

– Можешь не волноваться, доверь это дело мне, - искренне проговорил он.
– Хоть я больше и не твой опекун, но я навсегда останусь твоим другом.

– Спасибо, - ответила Дамарис.
– По крайней мере, хоть в вас дедушка не ошибся. Я знаю, что могу всегда и во всем положиться на вас.

* * *

Оказавшись на улице, она почувствовала себя гораздо лучше, как будто с души упал огромный камень. Наконец-то она освободилась от призрака кузена Марка. Хватит, она и так уже слишком долго мирилась с тем, как он довлеет над ее будущим. Она никогда больше не будет вспоминать о Рейвенскрэге, но ведь поместье от этого никуда не исчезнет. Оно все равно будет здесь, рядом. И когда Марк будет уезжать в свою Аргентину, то она, точно зная, что его в данный момент нет дома, сможет совершать туда прогулки верхом на Шибе и общаться с миссис Гарт. Но вот к морю больше спускаться не будет; он навсегда лишил ее этой возможности, ибо теперь этот каменистый берег был связан с воспоминаниями об их самой первой встрече. Наверное, он от души потешался над ней, когда она откровенно поведала ему о том, что помолвлена с кузеном Марком, коим он и оказался на самом деле. Нет, никогда в жизни она больше не ступит на тот берег, где ей пришлось пережить такое унижение. Дамарис со злорадством подумала о том, что деньги, затраченные на ее образование, можно считать выброшенными на ветер, ибо теперь она уже никогда не займет то декоративное положение при нем, для чего, собственно, он и отдал ее в обучение. Так что на роль леди Триэрн ему придется подыскать кого-нибудь другого, чем более, что далеко ходить не придется. Она вздохнула. Думать о том, что Розита станет хозяйкой поместья, было невыносимо тяжело.

"И все-таки, слава Богу, что у меня хватило ума вовремя выпутаться из этой аферы, - с благодарность подумала она, - можно сказать, в самый последний момент. Так что теперь нужно постараться забыть об этом, как о кошмарном сне.

Она поспешила в кафе, где за одним из столиков ее уже дожидались Хелен и Дэвид.

– Ну как, все в порядке?
– спросила у нее Хелен, в то время, как она села на свободное место. Дэвид же, не сводивший глаз со стоявшего на столе блюда с пирожными, нетерпеливо сказал: