— Да не бойся ты меня так, — сказал, щелкая пряжкой ремня безопасности. — Ничего я с тобой не сделаю!

Немец врал! Она это понимала, и он тоже.

Всю дорогу Нойман молчал. Его руки сжимались на руле, выдавая злость и раздражение.

Она все ждала, что вот-вот случится что-то, что нельзя ни забыть, ни осознать. Женщина боялась, что он остановит машину, но и то, как быстро и целенаправленно он двигался к неизвестной ей точке, тоже настораживало. Куда он ее везет?

— Куда мы едем?

— Ко мне домой, — ответил немец, по-прежнему глядя на дорогу.

София прикрыла глаза. Как же тошно от всего происходящего!

— Зачем я вам, Эрих?

Он молчал. София уже было думала, что не ответит, как вдруг…

— Просто постарайся это принять. Я не отпущу, просто привыкни к мысли, что будет так, как я хочу.

— Р-разве так поступают благородные мужчины? Принуждают женщин?

Она услышала, как он оскалился. В голосе было столько яда, что им, наверное, можно целую армию отравить.

— Этот чертов мир мне задолжал! — Его руки напряженно сжимали руль. — Этот чертов мир мне сильно задолжал! Я вас спасаю и имею право что-то требовать взамен.

София не знала, что именно он имел в виду, но по его напряженной позе догадывалась, что более внятных ответов не получит, а если и получит — они ей не понравятся.

** ** **

Они приехали в Обухов, город неподалеку от Киева.

Его дом располагался в лесу у небольшого озера. Освещался не очень ярко, поэтому казалось, что дом сливается с ночью. Что он соткан из проклятых теней!

«Зачем немцу собственный дом под Киевом?», задавалась вопросом София.

Вокруг дома бродило много охраны, все с оружием, все в одинаковой форме и с цепким взглядом. Такие не ради картинки стоят, а по-настоящему что-то охраняют.

«Зачем охрана?» — удивилась женщина. «Сам он без охраны ездит. Дом они, получается, охраняют?».

Охранники Софии тоже не понравились. Высокие мужчины с волчьими оскалами. Не охранники, а стая, что сторожит свою территорию.

Они все чем-то неуловимо были похожи на немца.

Нойман вышел из машины, поздоровался с кем-то из охраны. София услышала немецкую речь, и поняла, что охрану он с собой из Германии привез. Всё становилось еще более запутано.

Хозяин дома обошел авто и отрыл для Софии дверцу машины. София не двигалась.

— Внутрь иди, — скомандовал немец, выдергивая женщину из авто.

Она вскрикнула от того, как резко он её дернул, но не посмела возразить. Правильно, что не посмела, настроение у немца было — сплошной оголенный нерв.

София сделала несколько шагов в сторону дома. На охранников старалась не смотреть — не нравились они ей, притом все. Ей казалось, те только и ждут команды, чтобы наброситься на нее. Нойман тоже резко потерял к ней интерес — переговаривался о чем-то с людьми из охраны.

И тут она почувствовала… что-то, чему не найти логического объяснения. София оглянулась.

В углу у гаража, под покровом ночи кто-то стоял. Мужчина. Она ощутила, как его взгляд ползет по её коже. Софию изучали, к ней потянулась ниточка чужого интереса.

Ей и самой отчаянно захотелось приблизиться к тому мужчине, убедиться в чем-то, хоть она и сама не понимала, в чем именно.

— София! — оклик Ноймана вывел её из ступора, мужчина был раздражён её заминкой. — Быстро! Иди! В дом!

Женщина испугано дернула за ручку двери, и та подалась. Женщина вошла в дом, и оказалась в просторном холле. Перед ней растянулась широкая лестница, что вела на второй этаж. Свет был приглушен.

Скрипнула дверь — Нойман застыл позади Софии, вгоняя ее тело в стрессовое состояние.

— Вперед иди, — прохрипел мужчина ей на ухо.

Она пошла, ощущая позади его присутствие. И энергию, что вибрировала между их телами.

Несколько раз он направлял ее в правильную сторону, пока София не оказалась перед дверью. Она знала — это его спальня.

— Открывай дверь.

Его голос звучал хрипло, он был возбужден. Не оставалось сомнений, как закончится эта ночь.

Она попыталась открыть дверь — не получилось, руки дрожали. Тогда Нойман мягко накрыл ее руку своей, и повернул ручку двери влево. Всхлипнула защелка. Всхлипнула София.

— Ну что ты, не бойся, — сказал мужчина мягко, носом утыкаясь ей в шею. — Не бойся меня.

Его голос звучал нежно, заботливо и от этого хотелось расплакаться еще сильнее. Хотелось убежать из этого дома, из этого кошмара.