Вокруг было очень мало людей, что меня удивляло больше всего. Ведь придя сюда, я поняла, что самая главная достопримечательность этого города – это океан. Никакая аллея славы с её многочисленными громкими именами, никогда не сможет сравниться с этим необъятным великолепием, которое сейчас предстало перед моими глазами.

Ветер спутывал мои длинные, растрепанные волосы, которые красным цветом переливались в свете заходящего солнца В этот момент я ощущала невероятное счастье и любовь ко всему меня окружавшему, но самое главное, любовь – к себе.

Мне хотелось петь и танцевать от радости, когда я зашла на пирс. Здесь людей было чуточку больше. Навстречу мне, прогулочным шагом по пирсу шла пожилая пара, держась за руки. На их лицах были умиротворённые улыбки, а в размеренном взгляде читалось тепло. Я не удержалась и сделала, как мне показалось один из лучших моих снимков с первой же попытки.

Я ощущала себя наедине с безграничным океаном. У нас с ним, словно возникла особая и интимная, душевная связь, которую никто не видел и о которой никто и никогда не узнает. Все внутри меня было словно пропитано необъяснимым восторгом и радостью. Я ощущала свои чувства к океану, свою любовь и ощущала, что эти чувства словно были взаимными. В тот момент я словно разговаривала с Богом.

Я долго смотрела на волны. На то, как вечерни лучи играли на беспокойных водах. Я закрывала глаза и подставляла лицо прохладному ветру, наслаждаясь каждой минутой и каждым спокойным вдохом.

глава 4

В тот вечер, домой я пришла без сил. Долгая прогулка и обратная дорога, вымотали меня, но всё же я спешила поделиться своими открытиями с Егором.

На улице уже стемнело, но в окнах нашей гостиной горел свет и доносились голоса Егора и Алекса. Войдя в дом, я ощутила резкий контраст свежести вечернего воздуха улицы и духоты, которая была в доме. Сдавленный запах еды из микроволновки и алкоголя моментально отбили мой аппетит. Навстречу мне выбежала Герда и приветствовала меня громким, радостным лаем.

– Ника это ты? – прокричал из гостиной Егор, перевешивая голову через диван.

– А вы ждете кого-то ещё? – неуверенно ответила я вопросом на вопрос, заходя в гостиную.

На маленьком журнальном столе стояли грязные тарелки, в окружении полупустых бутылок пива. Алекс сидел напротив и высыпал себе в рот остатки крошек от чипсов прямо из упаковки. На полу возле журнального столика стояла миска Герды, наполненная, той же едой, которая оставалась в тарелках на столе.

– Где ты была весь день? – беззаботно спросил меня Егор, ненадолго отрываясь от телевизора, по которому шло одно из тех глупых шоу, в котором не обязательно понимать хоть какой-либо язык. В таких шоу, главную роль играет через чур наигранная мимика актеров и их обнаженная глупость, а моменты, когда зрителям необходимо смеяться, будет любезно обозначен закадровым и весьма ненавязчивым смехом.

– Да так, – гуляла по городу, фотографировала.

– Значит провела день продуктивно?

– О да, я сделала за сегодня пару очень удачных кадров, хочешь взглянуть? – спросила я, устраиваясь на кресло рядом с Егором.

– Давай в другой раз, у нас тут сейчас будет кульминация.

– Ну ладно, – убирая камеру обратно, проговорила я. – Ты покормил Герду разогретой едой из микроволновки? – спросила я, глядя на миску с остатками ужина.

– Ах да. У неё закончился корм, что ты привезла из дома. Вот я и решил поделиться с ней нашим ужином, – ответил Егор, глядя на Алекса, словно ожидая, что тот поддержит его, – Кстати мы так и не обсудили наш бизнес план. Алекс накатал несколько вариантов, все хороши. Нам необходим твой свежий взгляд на всё это.

– Я сегодня так сильно устала. Давай завтра всё обсудим. Я с ног валюсь, как спасть хочется, – ответила я идя в нашу спальню.

Ребята не докучали меня расспросами. И да, я действительно валилась с ног в этот вечер. Приняв горячий душ, мое тело окончательно расслабилось, и я погрузилась в один из самых крепких и сладких снов в своей жизни.

На часах было три пятнадцать ночи, когда лай Герды оторвал меня ото сна. Виляя хвостом, она непрерывно лаяла на окно, выходящее на улицу. Снаружи доносился звук подъезжавшей машины и приглушенная музыка. Посмотрев на место рядом с собой, я поняла, что Егор не ложился спать. От этой мысли, внутри меня что-то сжалось от обиды и взяв на руки Герду, я вышла на улицу.

К сожалению, моё предчувствие было оправдано. Егор вышел из машины покачиваясь и заметив меня заулыбался своей улыбкой школьника, которого поймали на мелкой пакости. Алекс же был пьян намного сильнее и что-то бормоча на английском и борясь с гравитацией, он повис на двери автомобиля, явно ругая толи её толи свои ноги.

– Почему ты не спишь? – спросил Егор, заплетающимся языком.

Я оторопела от ужаса и гнева. Стоя ночью, посреди улицы я заметила, что моё тело и голос дрожит не от холода, а от волнения. Громкая музыка разбудила наших соседей и в окнах дома, который стоял рядом с нашим зажегся свет. Я с ужасом ожидала недовольства, которые мне предстояло выслушать, но на мою удачу, всё обошлось только любопытными взглядами, то и дело наблюдавшими за развернувшийся сценой.

– Ты что пьяным садился за руль? – в ужасе, почти крича, спросила я.

– Да ладно тебе Ника, мы выпили совсем немножко, и Алекс вдруг сделался таким пьяным, что его пришлось везти домой.

– Так вы же на ногах едва стоите! Как у вас ума хватило за руль сесть?

– А что ты предлагаешь? Как бы мы дошли в таком случае? – ответил монотонно Алекс, после чего они оба разошлись громким смехом.

– Брось Ника, – остановившись, ответил Егор, – Здесь не такие жесткие правила. В Америке можно садиться пьяным за руль.