Мои профессии, в которых я себя видела, были настолько фантастичными, что порой граничили с моими детскими мечтами. Начиная от суперагента и заканчивая известной балериной, я видела себя в совершенно разных сферах.

Тем не менее, несмотря на отсутствие мотивации и четкого понимания о своем будущем я поступила на журфак. Мне нравилась идея зарабатывать словом. Мне нравилось то, что моя профессия связана с самовыражением. Но спустя время я охладела и к журналистике, решив, что нашла своё дело, которому хотела бы посвятить жизнь – я занялась фотографией.

В отличие от своих родителей и близких родственников – я не видела ничего плохого в том, что я примеряла разные профессии. Возможно, мне не хватало упорства, а может и немного везения, но вскоре мои мечты о журналистике были разрушены ещё до того, как я с огромнейшим трудом закончила журфак, уже тогда одержимая фотографией.

Мой преподаватель говорил, что мои тексты пусты и в них нет моей правды, стиля и многого всего, что сделало бы их читаемыми. Еще он говорил, что если я хочу рассчитывать на место, хотя бы в маленькой газетке, которая печатается для продуктовых супермаркетов – то мне необходимо стараться в пять раз больше, чем сейчас, а ещё лучше оставить письмо и заняться чем-нибудь другим.

Я дала обещание маме закончить свой институт и не растрачивать попусту энергию на фотографию, оставив это дело в рамках хобби. Мои родители не поощряли мое новое увлечение, а мне ничего не оставалось как самой заработать себе на курсы фотографа, устроившись на работу в одну фирму по переводу текстов и подрабатывая фрилансером, пишущим статьи для сайтов.

Денег я получала немного, но и их вполне хватало, чтобы оплачивать автокредит и кредит на фототехнику.

Затем мои планы во что бы то ни стало стать фотографом так же угасли. Я хотела получить всё и сразу. Я не была готова к неудачам, с которыми я конечно же столкнулась, сделав только первые шаги.

Со временем я смирилась. Мои мечты стали вытесняться арендной платой за квартиру, необходимым постоянным заработком на еду и оплату счетов. Но я не перестала стремиться к фотографии. Меня конечно огорчало то, что моё хобби не приносило мне больших денег, а было всего лишь слабым утешением и поощрением моих стараний. Но я не перестала фотографировать. Для меня это было своего рода медитацией, которая вносила в мою жизнь особый смысл.

Да и не всё в моей жизни было унылым и невезучим.

Контора, переводы которой я развозила, находилась на пятьдесят восьмом этаже известного бизнес-центра столицы. По началу меня захватывал вид, который каждый раз мне открывали панорамные окна нашего офиса. С такой высоты, вся Москва напоминала один большой макет, выстроенный аккуратными зданиями и украшенный игрушечными деревьями.

Однозначно – вид летом был намного лучше. Зимой город все больше нагонял тоску даже с высоты пятьдесят восьмого этажа. Москва река была заполнена разломанными льдинами, которые медленно плавали по черной студеной воде, а остальной город был словно погружен в спячку, укутанный белым снегом и утопающий в бесконечных пробках.

Этот вид открывался сейчас, из окна офисной столовой. На часах начало четвертого, а на улицы уже опустились вечерние сумерки. Город зажег свои вечерние огни, а я задумавшись смотрела на темнеющий город, пока мой холодный обед в контейнере разогревался в микроволновке.

– Мыслями ты уже вся в Америке, – послышался голос из-за спины. Это была Ангелина.

Моя единственная и лучшая подруга. По моим меркам в жизни ей повезло намного больше, чем мне. Везение, искренняя тяга к учебе, способность отстаивать свое мнение и добиваться своего. В ней были все те качества, которыми я хотела обладать и которых, на мой взгляд мне не хватило, чтобы добиться того же, чего и она.

– Просто задумалась.

– Да ладно тебе, – ответила она, насыпая в свою чашку ударную дозу кофе. – Я вижу, что ты дни отсчитываешь до дня икс.

Я невольно улыбнулась на её слова.

– Ты уже отдала заявление?

– Сегодня отдала Виктору, – кивая ответила я, доставая свой обед из микроволновки. – Через две недели мой последний рабочий день и всё. Прощай отечественный работодатель.

– Значит теперь всё готово к отъезду, – проговорила она, занимая место за столом.

– Почти. Остались некоторые нюансы с обменом валюты, но это мелочи.

– Мне будет не хватать тебя, – грустно проговорила она.

Я знаю. Её слова были искренними. Ещё с первого курса института, мы стали очень близки с ней. У нас было одно время, когда мы начали взрослеть и становиться теми, кем являемся сейчас. С Линой была связана значимая глава моей жизни, и, наверное, именно благодаря этому человеку я никогда не буду вспоминать о том времени с сожалением.

– Я знаю, – ответила я. – И мне тебя.

– Грустно осознавать, что проходит еще одна эпоха.