— Вот сейчас сама и сделаешь, — фыркнула напарница, нырнув в сумку за переносной газовой плиточкой, — мне одной всё равно лень эту штуку разжигать.

Мне, честно, тоже было лень. Я ещё и не умела — всегда пользовалась электроплитами. Но ради дела пришлось разобраться и как баллон подключать, и как зажигать эту штуку.

— Вот давно бы уже свой собственный способ связи изобрели, а не чномсовскими примочками пользовались, — проворчала я, но дальше договорить не смогла, потому что появился дежурный.

Лист сгорел в огне и возник уже у парня в руках, задание заглянуть в архив он получил и поклялся, что завтра же всё сделает. Этим вечер и завершился.

В холле непосредственно учебного корпуса гимназии, занимая пространство от пола до самого потолка, на стенде висели фотографии всех учителей с именами и фамилиями. Он-то меня и привлёк. Первая половина занятий у меня закончилась; я, как обычно, не смогла прикинуться тупой и порадовала знаниями ещё пару человек. Народ убежал на большую перемену, я же без Сони в общей столовой не появлялась. И, честно говоря, с каждой кормёжкой подумывала, как бы не появляться в принципе.

Те имена, которые мне вчера назвала напарница, я вспомнить не могла. Зато методично нашла всех знахарей, посмотрела на завучей. Очень много в педагогическом коллективе оказалось молодых учителей, в том числе мужчин — иркутская школа таким похвастаться не могла. На вид определила двух самых старых учителей. Баяр и Рувен. Вроде они. Лица как лица, на злодеев никто не похож, разве что парочка смахивает на редкостных зануд. Например, наш классный, он же завуч, он же знахарь.

— Почему я не вижу твоё будущее? — внезапно раздалось у меня над ухом.

С испуга я аж перелетела к стене — чуть не вмазалась. Спрашивала полнолицая буряточка с завитыми волосами до плеч. В длинной кофте и короткой юбке в чёрно-жёлтую вертикальную полоску. Вещунья, значит.

— Так почему?

Почему-почему! Потому что на мне казённый артефакт, который от такого защищает. Был бы подороже — видели бы подправленный вариант. А так только туман и всё.

— Ума не приложу, — честно ответила я и, озарённая внезапной догадкой, решила узнать: — Ты только моё не видишь?

— Нет, ещё зельевика нашего.

Я не знала, как реагировать: то ли радоваться внезапной зацепке, то ли хвататься за разбитое сердце. Девушка между тем нервно дёрнула плечами, развернулась и ушла куда-то, оставив меня в смешанных чувствах.

— Девочка, — внезапно обратился ко мне кто-то ещё. Что ж здесь за место такое небезопасное! Все норовят пристать! — Ты меня прости, но я тут случайно услышал ваш разговор…

Пока я куковала, ко мне подобрался почему-то очень знакомый мужчина. Седой, лысоватый, в прямоугольных очках, а по фигуре, что называется, не толстый не худой. Мельком я глянула на стенд. Ага, так и знала: Фёдор Михайлович, классный наш, с которым мы ещё не знакомы. Этим я решила воспользоваться, чтобы отвлечь его от опасной темы:

— Здравствуйте, Фёдор Михайлович! А я Лида, новенькая в вашем классе! Мы с вами ещё не встречались!

— Приятно познакомиться, Лида, — улыбнулся он будто бы не шестнадцатилетней девушке, а пятилетнему ребёнку. Но ничего, пусть уж лучше считает так и на интеллект поправку сделает. Всем расскажет, что я такая… дурноватая. — Я о тебе уже наслышан, всё хотел познакомиться, но ждал урока. Лида, а скажи, пожалуйста, у тебя украшения есть?

— Конечно! — радостно заверила я, поняв, куда он клонит. Артефактами я была обвешана, как новогодняя ёлка. Однако решила показать только самый главный. Теперь лишь бы в шнурках не запутаться. — Вот серёжек много, кольцо моё любимое, а вот медальон — папа подарил! И мне, и маме.

Всё! Взятки гладки, смотри и любуйся, почему моё будущее вещуны не видят. И Соню сразу выгорожу. Лучше уж прикинуться дурочкой, чем особенной.

— А ты знаешь, что именно из-за этого медальона у Эржены не получилось увидеть твоё будущее? — как неразумной дитяте объяснил он.

Для себя я заметила, что типчик очень интересный — мог бы увидеть и промолчать. И что ту вещунью зовут Эржена. Не забыть бы, а то я в бурятских именах плохо ориентируюсь. В русских иногда тоже, если не видела лиц.

— Шутите? — попробовала я сыграть святую невинность.

— Нет, я серьёзно, — ласково улыбнулся Фёдор Михайлович.

— Круто! Я-то думала, папа совсем безделушку подарил. Интересно, может, у меня и колечко особенное?

— Нет, колечко самое обычное, — покачал головой учитель.

А вот и не угадал! Колечко тоже артефакт — должно перемещать метров на пятьдесят. Только оно одноразовое и не служебное, а купленное мной лично на случай, когда захочется провалиться сквозь землю.

— Вам разве не рассказывали, как отличать обычные вещи от артефактов?