— Ну как ты? — она сидела рядом, потчуя меня успокаивающим чаем с мелиссой, и смотрела с такой жалостью, что я готова была расплакаться глядя на неё. Не знаю, как я допустила такую жизнь, но то что сейчас со мной происходит, мне совершенно не нравилось. Надо что-то менять. Надо взять себя в руки и прекратить давать помыкать собой, всем кому ни попадя, ведь я итак, скатилась практически на самое дно.

Я отчаялась, когда решила, что смогу прятаться всю жизнь, но сейчас понимаю, что так жить просто невозможно.

— Надь, прекрати на меня так смотреть. — в голосе раздражение, мне и самой за него стыдно, но я ничего не могу с этим поделать.

— Прости, но….. кто это сделал? За что? Ты же ничего не рассказываешь, Тань, а я волнуюсь между прочим.

Пришлось рассказать ей всю правду. И у Нади от услышанного глаза на лоб полезли. Это я еще опустила некоторые детали. Не стала говорить, что эти больные психички хотели вогнать мне в одно место бутылку.

— Танюш, если ты решишь вызывать полицию…. — она замялась глядя на меня виновато. — Понимаешь ли, мой отец…..

Она никак не могла закончить свою мысль, и я её не винила. Всё что происходит в этом отеле касается и надиного отца, и если из-за меня у отеля будут проблемы, он сильно расстроится. Я не могу допустить этого.

— Надь, всё будет хорошо. Я никуда не собираюсь идти.

Она опустила голову, нервно теребя свою кружку пальцами.

— Но как? Ты просто спустишь им это с рук?

Она смотрит на меня с грустью и одновременно с надеждой. Понимает, что оставлять этих людей безнаказанными неправильно, но и допустить скандал, в то время когда её отец на испытательном сроке, она тоже не может. Нелепая ситуация конечно, и мне до боли обидно за себя и за нее.

— Может, скажешь Максу?

Макс! Блин, я совершенно забыла что он меня ждет. Точнее сказать, я это помнила, но это все было на заднем плане, и я видя в зеркало то, что эти бабы сотворили с моей внешностью, не могла допустить чтобы и он увидел меня такой. Я просто не знала, что мне делать.

Я итак, не самая красивая и не самая ухоженная девушка, в этой гостинице, и вероятно, та симпатия которая вспыхнула у него ко мне, не продлится вечно, как только он увидит меня такой, думаю все и закончится.

— Надь, думаю ему плевать. — я незаметно всхлипнула. — Думаю, он увидит что они сделали, и я…..думаю буду ему неинтересна.

Надя всплеснула руками.

— Да что ты такое говоришь, Таня?! Он без ума от тебя, Тань! Ты же очень — очень красивая. У тебя прекрасная чистая кожа, вот возьми даже меня, я вечно с ней мучаюсь, а ты даже не знаешь что это такое!

Она помолчала, и я почему-то поверила ей.

— Тань, а еще фигура. У тебя шикарная попка! И грудь у тебя больше чем второго размера, Танюш! А еще ты очень добрая и хорошая. Это ведь тоже много чего стоит. Я знаю, Тань….

Я откинулась на спинку кровати и задумалась. Надя всегда умела меня успокаивать, но зная её желание видеть в людях только хорошее, не всё что она мне говорит соответствует действительности.

— Это не значит, что нет девушек, которые выглядят лучше меня. — вздохнула.

— Таня! Да ты бы видела, как он смотрел на тебя на том озере! Ты не помнишь этого, но он глаз с тебя не спускал, даже Мишу моего приревновал к тебе. И когда ты решила уехать…..

Почему-то после этих слов, мою голову пронзила вспышка боли. Я схватилась за виски, и при этом у меня закружилась голова, и я стала видеть какие-то отрывки.

….Не….нет… нет…..- я не могу говорить, только могу едва стонать, парализованная не то страхом, не то действием каких-то лекарств. Я вижу, как светлая голова мужчины кружит над моей обнаженной грудью, зацеловывая каждый сантиметр кожи, и болезненно покусывая соски, останавливается то в одном то в другом месте. Я не вижу его лица, но ощущаю болезненное проникновение внутри меня.

Он меня насилует?

Руки не двигаются с места. Максимум что я могу делать ими, это едва-едва стонать, вцепляясь в обивку дивана, на котором мы расположены, и чувствовать что мои ноги сводит судорогой.

— Нет….нет…не…..

Слышу, как он едва слышно постанывает сам. Громко и тяжело дышит, и его толчки, становятся все более и более резкими и глубокими.

Я сжимаю пальцы сильнее, но они меня не слушаются. Пульс стучит в висках, и я думаю о том, как было бы хорошо отключиться. Но я не могу. Я знаю, что стоит только закрыть глаза, он снова станет бить по щекам, намотает на кулак мои волосы, до боли, и я снова вынужденно открою веки. Я не понимаю зачем ему это нужно, но он не позволяет даже отключиться от происходящего.