Она убьет их всех. Они умрут тысячей смертей за то, что забрали его у нее.

Одна смелая душа обвила рукой ее талию, но она не отпустила Эмонна. Она не хотела бросать его тут, где ненавистный народ будет смотреть на него и смеяться. Они не имели права оставить его.

— Сорча! — закричал Циан ей на ухо. — Сорча, нам нужно уходить!

— Я заставлю их пожалеть за дыхание!

— Мы так и сделаем, любимая. Но нам нужно идти!

Она открыла глаза, увидела, что тронный зал был разрушен. Фейри бились между собой и со стражами. Крики звенели вместе с ее, и она не знала, что за сражения тут шли.

Фионн убежал из комнаты с небольшой армией стражей за ним. Они уводили старую королеву, которая смотрела на Сорчу с болью в глазах.

Сорча указала на нее.

— Ты не имеешь права скорбеть по нему.

Королева вздрогнула и убежала.

— Ну же, Сорча! Нам не нужно в подземелье! Вся работа будет напрасной!

— Я не могу его оставить.

— Он уже ничего не узнает, — она слышала боль в голосе Циана. — Он не знает, Сорча. Нам нужно идти.

Дрожа, она поцеловала холодные каменные губы Эмонна.

— Я отыщу тебя снова. В этой жизни или следующей.

Она встала с онемевшим сердцем и покинула оставшееся от народа Эмонна. Ее душа кричала клятву.

Она уничтожит его дом, и плохо будет тому дураку, что попытается остановить ее.

11

Королева-друид

— Король мертв.

Слова прозвенели в украденном замке Нуады. Дворфы и Благие фейри, укрывшиеся в древних стенах, смотрели большими глазами.

Они прибыли две недели назад. Разбитая, окровавленная и уставшая Сорча кричала и билась в их хватке. Успокоившись, она сказала другим молчать. Она расскажет их народу, когда слова перестанут застревать в горле.

Она не знала, что на это уйдет столько времени. Безумие плясало по краям ее зрения дольше, чем она хотела признавать. Сорча не думала, что была такой слабой.

Слова Брана плясали в ее голове. Найти что-то, чем займет время, отыскать цель, заставить жизнь двигаться в другом направлении. Она выживала без него раньше. Сможет снова.

Но она не думала, что потеря его во второй раз уничтожит ее.

Теперь она стояла перед толпой с ясным разумом. У нее была цель — обеспечить дом для всех фейри, ищущих укрытия от бурь гнева Фионна.

Сорча снова это сказала, заставляя себя и их осознать правду:

— Король мертв. Фионн пробил Копьем Луга его грудь, только это оружие могло убить нашего кристального короля.

— Где его тело? — крикнул дворф.

— Фионн оставил его как символ того, что будет со всеми, кто перечит ему.

Шепот загудел в воздухе. Разумы фейри стали встревоженными, они не знали, что будет дальше. Они пошли против короля. Жили в этом замке, следовали за Сорчей и Эмонном, и все решения шли против приказов короля.

— Мы возьмем верх, — крикнула Сорча. — Это место — наш дом. Народ рядом с вами — ваша семья, по крови и по выбору. Наши жизни останутся, как он этого хотел бы. Свободные.

Она сунула ладони в складки платья. Слезы покалывали глаза, но она не могла позволить им пролиться. Сколько слез мог пролить один человек?

— Мы останемся в этом замке. Мы продолжим собирать народ.

— Мы пойдем воевать? — крикнула торфяная фейри.

— Нет, — Сорча покачала головой. Ее силы пропали, она с трудом стояла. — Я не хочу вести наш народ на войну. Я принимаю решения, основываясь на том, чего он хотел бы. Вы были для него важнее его жизни. Мы не могли знать, что задумал Фионн, но мы знаем намерения Эмонна. Мы не будем биться, пока нас не заставят.

Она покинула зал под гул шепотов фейри. Они могли думать, что хотели, но ей надоело сражаться.

Ее ладони дрожали, пока она толкала двери. Желудок напрягся, пока она шла по коридору. Колени содрогались, она прошла в комнату и закрыла за собой дверь.

«Его нет».

Всхлип сотряс ее плечи, ее тело раскачивалось. Его нет.

Что ей было делать, когда ее ребра трещали, открывая ее сердце холоду ее души? Она теряла все снова и снова. А теперь была одна.

Она сползла на колени, прижалась лбом к двери. Их народ нуждался в ней во главе, чтобы вести их вперед, а она могла лишь разваливаться на кусочки.

Эмонн не подвел их. Даже потеряв их любовь, он шел вперед. Его семья повесила его, а он все равно нашел силы управлять народом на Гибразиле, нашел смелость вернуться домой и посмотреть им в глаза.

Она не могла даже встать.

Ладони потянули ее за плечи, призрачные ладони холодили ее кожу.

— Сорча, — шептали они. — Дай нам утешить тебя.

— Я не хочу утешений. Я хочу ощущать боль.

— Ты не должна нести это бремя одна.

— Он нес мое бремя. Утешал меня, прогонял тревоги. Кто я без него?