В конце концов, заявление на меня он писать не стал. Хотя мог бы. И тогда ребенка забрать было бы гораздо проще.

Разве не логично?

Может быть Егор был прав, когда говорил, что его отец остынет, успокоится и все наладится?

— Стоп! — внезапно среагировала подруга. — Что произошло? Только вчера ты плакалась какой Стрелецкий монстр, как тебе плохо и срочно нужна помощь. Я тут всех на уши подняла, свои дела побросала, душа не на месте, а теперь оказывается я преувеличиваю?

— Марин, я правда была на нервах. Прости.

— Так, подожди. Что это значит? Твое прости? — вкрадчиво поинтересовалась она.

Я на мгновение засомневалась. Взяла паузу, обдумывая как не обидеть Маришку.

— Это значит давай пока не будем торопиться и поднимать шумиху? Я об этом. Я пока не уверена в том, что это нужно, что поможет и не получится наоборот. Понимаешь?

В трубке повисло молчание.

— Нет! — наконец, отозвалась она.

— Марин, просто пока ничего не предпринимай. Мы сегодня поговорили с Егором по душам и… — я замялась, подыскивая нужные слова. — В общем, возможно, все не так страшно, как мне казалось. Вчера на нервах, на эмоциях я могла неправильно понять Валерия. Мне сейчас каждый куст кажется подозрительным, столько всего навалилось, а тут…

— Все понятно, — резко отреагировала подруга. — Скажи честно — он тебя купил?

— Что-о?

— Значит, просто заговорил красивыми словами. А ты и уши развесила, повелась, как наивная дурочка. Все ясно, — экспертным тоном резюмировала Марина. — Обычный дешевый трюк. А ты повелась.

— Марин…

— Я не узнаю тебя, подруга. Ты правда после аварии превратилась в другого человека. Сломленного или трусливого? Пока непонятно. Но такая тенденция мне не нравится.

— Марина, прекрати! — Я чувствовала, что она давит.

Защищая, считая, что таким образом борется за меня, что поступает правильно, но рисковать я тоже не имела право. Пусть лучше на меня обидится подруга, чем я потеряю своего ребенка.

— Ладно, ладно. Поняла уже, что спорить и пытаться открыть тебе глаза на правду бесполезно. Только поверь: ты еще поймешь как была неправа. Лишь бы к тому времени не стало поздно, — все еще недовольным тоном, но уже более мягче констатировала она.

Выдохнула тяжело, но дальше читать мораль не стала.

— Я тебя обожаю, Мариш! — улыбнулась, словно она могла меня видеть. — Спасибо, что ты у меня есть. Если честно, я даже не знаю, что бы без тебя делала. Ни поговорить не с кем, ни поделиться.

Сказанное мной вновь всколыхнуло негативную волну, напомнив о моем положении.

Я замолчала, закусив губу.

От меня отказалась даже родная мама, выгнав за дверь с отборными матами. Об этом я, конечно, рассказывать не стану, но становилось понятно почему Марина не захотела идти по моей просьбе ко мне домой. А теперь я уверена, что она не ходила. Раз мы дружим уже давно, она наверняка знала, что это бесполезно. И ни к чему.

— Короче, Юлька, — протянула подруга задумчиво. — Я все равно против твоего решения. Этого гада следовало бы хорошо наказать. И такой план был, а ты…

— Просто давай пока не будем торопиться? — перебила ее. — Вот в случае необходимости — да. Воспользуемся твоим планом. Так можно? Идет?

Подруга недовольно фыркнула в трубку, но все же примирительно ответила:

— Наивная ты, Юляшик. Какая же ты наивная…

Ночевать Егор так и не пришел. Я прождала его до позднего вечера. Металась из угла в угол, пыталась смотреть телевизор, несколько раз начинала что-то готовить, но волнение внутри лишь усиливалось. Сдавливало против воли, доводя до неприятной тошноты.

С каждой минутой становилось все тревожнее.

Я постоянно прислушивалась к шорохам, звукам в квартире. И вздрагивала, стоило уху уловить какой-нибудь непонятный шум.

Хотя, если признаться начистоту, я боялась визита Стрелецкого-старшего. После нашего вчерашнего с ним разговора внутри поселился неконтролируемый страх. Паника от одной только мысли, что он снова может заявиться сюда, угрожать, давить, издеваться. Пытаться манипулировать.

А вот рядом с Егором я чувствовала себя спокойно. Даже уверенно. Он тоже излучал силу, только в положительном ключе, когда его отец вызывал панику уже в воспоминаниях.

Если бы Егор услышал мою просьбу про вернуться домой пораньше и провести вместе вечер, не плюнул бы на нее, показывая свое отношение, мне бы сейчас было гораздо спокойнее.

А так…

Так я чувствовала себя загнанной мышью, оказавшейся в доме кота, которого вроде пока нет, но в любой момент может вернуться. И у бедной мышки ни норки, ни запасного выхода, чтобы скрыться.