Вот и побеседовали.

Я ушла в свою комнату, наговорив что-то от обиды, закрылась и до самого утра так и не смогла сомкнуть глаз.

Проснулась от шума в коридоре, прислушиваясь к звукам и пытаясь понять, что происходит за дверью. С удовольствием отмечая, что вчерашние посиделки не прошли даром для муженька и сейчас он, матерясь, ищет в доме что-нибудь от похмелья.

Свистящий шепот Альбины, отчитывающей его почти по-матерински, недовольное бурчание Егора и заливистое пение птиц за окном. Почти идеальное утро.

Я знала, что Егору нужно на работу, и с садистским наслаждением представляла, насколько трудным для него будет сегодняшний день. Потому что вчера были очень насыщенные сутки и последствия вечернего отдыха с алкоголем не могли не сказаться на общем самочувствии.

— Егора нет? — уточнила на всякий случай, выползая на аппетитные запахи.

Альбина, как обычно, колдовала на кухне у плиты. Единственный человек, кому я всегда была рада в этом доме, с кем у меня выстроились дружеские отношения и кто всегда добрым словом, взглядом, даже простым молчанием поддерживал меня в любой ситуации.

Она обернулась, заметив мое появление, улыбнулась приветливо и кивнула в сторону столовой:

— Доброе утро! Нет, Егор ушел четверть часа назад.

— Слава богу! — вырвалось невольно.

Альбина недовольно свела брови на переносице:

— Ты бы поговорила с ним.

— О чем?

— О том, что происходит. Я не хочу вмешиваться, но и молчать нет сил. Егор не пьет. А в таких количествах, как вчера, тем более. Ему плохо.

Я чуть было не рассмеялась на ее последнюю фразу. Удержали тактичность и банальное уважение.

Ему плохо? Если ему так нехорошо, то каково тогда мне? Но разве это кого-то волнует?

— Я не могу на это влиять, — огрызнулась в ответ, опять вспомнив вчерашний вечер, почти отпустившую обиду и дурацкую ревность.

— Как раз наоборот, — поставила передо мной поднос с горячим завтраком домработница. — Рядом с тобой он меняется. Я здесь работаю не первый год, поверь. Вижу, что происходит. Егор — сильный мужчина, но даже у сильных людей есть слабые места.

И что это значит?

Каким образом слабости Егора имеют отношение ко мне?

Я как раз собиралась задать этот вопрос Альбине, когда на столе завибрировал телефон и высветилось имя Марины.

Я даже не поверила в первое мгновение. Зависла, глядя на мигающий экран, не решаясь взять в руки смартфон и сжимая пальцы в кулаки.

А когда опомнилась, было уже поздно. Вызов закончился.

Тьфу, блин!

"Юля, ты — дура!" — обругала мысленно сама себя.

Схватила телефон, набирая номер в надежде дозвониться до нее, но абонент снова оказался недоступен.

Да что за ерунда! Какие-то кошки-мышки, в самом деле!

Она специально меня дразнит, пытаясь вывести из себя?

Правда, не успела я толком разозлиться, как следом от Марины прилетело смс, заставившее напрочь забыть все претензии: "Привет! Связь пропадает. Твоя мама попала под машину. Ее увезли в первую городскую больницу. Отделение травматологии."

И все. Больше никаких подробностей, пояснений или просто ободряющих слов, чтобы заранее успокоить человека.

Руки похолодели от прочитанного. Пальцы задрожали.

От волнения я схватила кружку с горячим чаем, не заметив, что в ней кипяток, и чуть было не обожглась, опрокинув ее на стол.

За прошедший месяц память частично восстановилась, подкидывая мне кадры из прошлого. Я вспомнила свое детство, маму, отца. Нашу дружную семью.

В своих воспоминаниях я была счастливым ребенком. Меня любили, мною гордились.

Поэтому реальность с матерью-алкоголичкой пока не находила отклика в моей душе и на сообщение подруги я отреагировала соответственно.

— Юля! Аккуратно! Не обожглась? — привел в чувство встревоженный голос Альбины.

— Мне нужно в больницу, — произнесла помертвевшим голосом.

— Что стряслось? Болит где-то? Ребеночек? — побледнев, всплеснула руками домработница.

— Мама. Она под машину попала. Мне только что написали.

Женщина плюхнулась на стул рядом. Выдохнула, отводя взгляд, и машинально начала вытирать со стола разлитый чай. Покачала хмуро головой:

— Плохо это, девонька. Понимаю. Дождись Егора, он отвезет тебя.