Не густо!

Она, конечно, все это видела и раньше, но теперь, когда по внезапному порыву души решила жить с Петром, скудость, даже убогость обстановки его жилья вызвала у Риммы неприятное ощущение.

Что это, к примеру, за кровать, на которой они с Петром спали! Она же полуторная! На ней только друг на дружке лежать и можно. Что, конечно, само по себе неплохо - но не всю же ночь!

А ведь, если верить Ивану, денег у Лухаря, как её недавний дружок называл Петра, было изрядно. Впрочем, Ивану, как показал её полугодовой роман с ним, верить и не стоило. Да и к Петру она пришла нынешней ночью не из-за денег.

А тогда для чего? Или почему?

Скорее всего, потому, что после предательства Ивана, когда он попросту выкинул её и из своей постели, и из своей жизни, обошелся с ней, как с последней шлюхой, Римме было очень плохо. Ей захотелось оказаться рядом с человеком, который действительно любит её. Причем целиком и полностью. Такой, какая она есть, без изъятий.

А иначе для чего другого ей нужен этот ничем не примечательный мужичок, который к тому же на полтора десятка лет старше ее? Она, конечно, тоже не девочка, за тридцать пять уже, но на самом деле её жизнь только начинается...

В кровати зашевелился Петр, и Римма, затушив сигарету, пошла в ванную.

Когда она вернулась, свежая, полная энергии и женского очарования, Лухарь попытался её обнять, но Римма отстранила его небрежным, но решительным жестом руки: - Хватит на сегодня, юноша. Петр обидчиво поджал губы, но промолчал и, в свою очередь, побрел в ванную. Когда он вернулся, Римма уже сварила кофе.
– Садись, взбодрись маленько. Или тебе нужен завтрак по полной программе?
– Обойдусь и кофейком. Петр подошел к холодильнику, достал из него початую бутылку водки.

– Будешь?

– Бог с тобой! С утра?

– Я её с кофе по утрам пью, - пояснил Лухарь и действительно плеснул несколько граммов в свою чашку.

Пару минут они молчали - вроде как привыкали к новой жизненной ситуации. Но оба понимали, что без окончательного прояснения отношений не обойтись.

Лухарь начал первым: - Значит, ты бросила Посланника?
– Я его застрелила, - ровно ответила Римма и отхлебнула небольшой глоток кофе.

Петр удивился, но не слишком сильно - он никогда не сомневался, что оскорбленная женщина способна пойти на любое преступление, а уж такая женщина, как Римма, тем более.

– Ты произнесла это так, будто для тебя убить человека - обыденное дело, - слегка укоризненно отметил он.

– Не скажи. Такое случилось впервые в жизни, хотя меня много лет учили этому.
– Римма бросила на Лухаря внимательный взгляд.
– Ты ведь наводил обо мне справки и наверняка знаешь, что я работала в "конторе"?
– Верно. И я даже знаю, чем ты там занималась.
– Чем же?
– Женщина нахмурилась.

– Вербовкой иностранных агентов через постель. Ты - девочка из "сексназа".
– Петр широко улыбнулся. Римма вздохнула: - Да, за деньги у нас теперь можно все узнать. Даже секреты государственной важности. Лухарь встал из-за стола, включил телевизор. Поймав недоуменный взгляд Риммы, пояснил: - Сейчас будет программа "Московский криминал". Новости сообщат.

Десятиминутную программу прослушали в напряженном молчании. День оказался на редкость богат на криминальные события.

Петр выключил телевизор и вопросительно посмотрел на Римму:

– Однако передали, что Иван Несмелов, по кличке Посланник, покончил с собой, что доказывает его предсмертная записка.

– Точно. Написал он такую записку, но не застрелился. Рука, видно, не поднялась. Я ему помогла, подонку, когда он спал.
– Римма чиркнула зажигалкой и затянулась новой сигаретой.
– А теперь понятно, с чего он вообще так сильно запсиховал: как сказал ведущий программы, его девку на его же глазах трахнули.
– И раз есть такая записка, ты, конечно, не боишься, что менты раскрутят это дело?
– Не боюсь. И не только из-за записки. У меня есть железное алиби.
– Вот как? Что за алиби, если не секрет?

Римма весело улыбнулась

– Ты, Петр Федорыч! Ты - мое самое, что ни на есть, железное алиби! Мы ведь с тобой уже сутки не расстаемся, верно? Улыбнулся и Лухарь.
– Так вот почему ты решила мне во всем признаться!?

– Не только. Просто надо же хоть кому-нибудь доверять в жизни. А мне и некому больше, кроме тебя, - сказала Римма печально и с очевидной искренностью.

Петру, тоже чрезвычайно одинокому человеку и к тому же чуть ли не боготворящему эту женщину, такое признание пришлось по душе.

– Мне, между прочим, тоже может понадобиться алиби на вчерашний вечер, так что мы с тобой друг для друга его и создадим.

– Ах, ну да! Вы ведь вчера с Антоном ездили выручать его жену. И что, пришлось применять оружие?

– Слышала по телеку о бойне, как выразился ведущий, в деревне Чернушки? Антон там уложил с десяток бандитов Арлыка.
– Ну и дела!
– Эта новость потрясла Римму.
– Да кто он такой, твой Антон? Лухарь немного помолчал.
– А разве тебе Посланник о нем ничего не говорил? И что он, кстати, сказал тебе обо мне?