С кем-то я встречалась в Южной Корее, чаще всего – в пригородных барбекю-ресторанчиках, куда мои собеседники приходили после дневной работы. С другими мы беседовали на берегах Меконга, где они ненадолго задержались в своем опасном путешествии – сидя на полу в номерах захудалых лаосских и тайских гостиниц.

Больше всех рисковали те, с кем я встречалась в Северном Китае. Китай считает беглецов из Северной Кореи экономическими мигрантами, а это значит, что если их схватят, то отправят обратно, где их ждет жестокое наказание. Но эти люди, скрываясь в снятых квартирах, не страшились делиться со мной своими историями.

Сотни часов интервью, записанных на территории восьми стран, помогли мне собрать пазл под названием «Ким Чен Ын».

Картина, сложившаяся у меня, не сулит ничего хорошего тем 25 миллионам, что по-прежнему заперты в границах Северной Кореи.

Вонсан – это рай на Земле. Или по крайней мере рай в Северной Корее. В стране скалистых гор, каменистых почв, сибирских морозов и бурных паводков окрестности Вонсана, города на восточном побережье, – одно из немногих мест, где природа милостива: белые песчаные пляжи, закрытые бухты с россыпями небольших островов. Именно здесь проводит лето 0,1 % жителей Северной Кореи. Это их Мартас-Винъярд, их Монте-Карло. Они купаются в море или нежатся в бассейнах на своих виллах у края прибоя. Высасывают нежнейшее мясо из клешней драгоценного местного мохнаторукого краба и выскребают из панциря его жирную икру. Ездят на расположенное поблизости озеро Сиджун, где ванны с горячей грязью, как считается, снимают усталость и разглаживают морщины, так что утомленный пожилой функционер чувствует себя чудесным образом обновленным. Эти места в особом фаворе у элиты элит – семьи Ким, что более 70 лет правит Северной Кореей. Именно здесь сошел на берег молодой борец с империализмом, известный под именем Ким Ир Сен, вернувшись на родину в 1945 г., когда японцы потерпели поражение во Второй мировой войне и их изгнали с Корейского полуострова. Здесь прятали четырехлетнего Ким Чен Ира, пока его отец лавировал, выдвигаясь в лидеры только что созданного государства Северная Корея. Эту часть полуострова опекали коммунистические Китай и Советский Союз, а южную половину поддерживали демократические США.

И здесь мальчик по имени Ким Чен Ын проводил долгие блаженные дни лета, резвясь на пляжах и прыгая по волнам на «банане».

Ко дню его появления на свет, 8 января 1984 г. – года, который в свободном мире после романа Джорджа Оруэлла навсегда ассоциируется с угнетением и тиранией, – дед Ким Чен Ына уже 36 лет правил Северной Кореей. Он был Великим Лидером, Солнцем Нации и Железным Всепобеждающим Полководцем Ким Ир Сеном.

Отцу мальчика, чудаковатому коротышке, безумно любящему кино, почти исполнилось 42; он готовился официально унаследовать государство и подарить ему сомнительную честь стать первой в мире коммунистической династией. Ему предстояло стать Любимым Руководителем, Прославленным Полководцем, Сошедшим с Небес, и Путеводной Звездой XXI в.

Бывать в Вонсане любили оба. Как и тот несмышленый малыш, которому предстояло однажды пойти по их стопам.

В детстве каждое лето его увозили на восток из Пхеньяна или далеко на восток из школы в Швейцарии – на каникулы в Вонсан. Много позже, когда он захочет похвастать этим луна-парком для одного, он пригласит сюда эксцентричного американского баскетболиста – походы на яхте и веселье, веселье без конца. Еще позже своенравный девелопер, выбившийся в президенты Америки, высоко оценит «отличные пляжи» Вонсана и заметит, что это идеальное место для строительства жилых комплексов.

Природными красотами Вонсана режим Кимов делился со специально отобранными чужаками, чтобы распространять миф о Северной Корее как о «социалистическом рае». Сам город не назовешь особенно красивым. Во время Корейской войны непрерывные американские бомбардировки разрушили Вонсан до основания, а отстроили его в унылом советском стиле. Красные транспаранты, провозглашающие «Да здравствует Великий Лидер Товарищ Ким Ир Сен!», и билборды, рекламирующие тоталитаризм населению, у которого других вариантов нет, установлены на крышах серых бетонных коробок в центре. Главной достопримечательностью всегда были белоснежные пляжи Сондовона. В 1980-х гг., когда Ким Чен Ына стали сюда привозить, Вонсан был местом, куда по разным случаям съезжались коммунистические функционеры. А в здешний детский лагерь в 1985 г. приезжали школьники из Советского Союза и ГДР, и государственные медиа публиковали фотографии счастливых детишек, слетающихся со всего света на каникулы в Вонсан [2] .

Действительность – даже тогда, в 1980-е гг., когда СССР еще существовал и подпирал своего азиатского сателлита, – была совершенно иной. В 1983 г. инженер-агроном из Японии Ли Ю Хон, этнический кореец, приехав в Вонсан преподавать в сельскохозяйственном техникуме, увидел группу девушек, занятых изучением знаменитого дерева – так называемой золотой сосны. Ли решил, что это школьницы на экскурсии. Оказалось, что это студентки техникума – от плохого питания они выглядели на несколько лет моложе [3] .

На следующий год, приехав на пляж полюбоваться цветением знаменитого вонсанского шиповника, он не нашел ни одного цветка. Прохожий сообщил ему, что местные дети от голода оборвали все цветы, чтобы съесть завязи. Ли не увидел ни современных аграрных технологий, ни механизированных хозяйств, о которых любило вещать правительство КНДР и его эмиссары. Вместо этого он увидел, как тысячи крестьян вручную собирают рис и злаки [4] .

Но режиму нужно было насаждать миф. В 1984 г. в Южной Корее случились опустошительные наводнения, и тогда Север послал соседям продовольственную помощь, и корабли уходили из Вонсана, который лежит всего лишь в 130 километрах от демилитаризованной зоны, полосы ничьей земли шириной четыре километра, разделившей полуостров пополам в 1953 г. по окончании Корейской войны. Через восемь месяцев после рождения Ким Чен Ына, несмотря на то что обычные граждане КНДР страдали от острой нехватки продовольствия, из Вонсана повезли тюки, маркированные надписями «Гуманитарная помощь жертвам наводнения в Южной Корее» и символом северокорейского Красного Креста. «Это первое счастливое событие в 40-летней истории нашего разделения, и потому порт кипел энтузиазмом, – писала газета "Нодон синмун", рупор Трудовой партии Кореи. – Со всех причалов раздавались напутственные голоса… любовь к семье переполняла людей».