Прошло больше сорока лет, и вдруг оказалось, что этой минуты ждали все. А больше всех ждал я, хоть и провел с ними лишь половину школьных лет. Не прошло и дня, чтобы я не вспомнил любимых одноклассников. Куда бы я ни поехал, я нес их в своем сердце, и как только получил сообщение, все воспоминания вмиг проснулись, словно только что закончились уроки, а завтра – новый учебный день.

Но Илана первой открыла колобку и повлекла всех за собой. И мы, взволнованные, последовали за ней. Вспоминали, пересылали фотографии, обменивались телефонами и адресами и говорили без умолку, словно только вчера попрощались.

И все хотели встретиться как можно раньше, чтобы восполнить образовавшийся в разлуке пробел. Заговорили о необходимости собраться как можно раньше. Ведь время не остановить – оно ускользает, извивается, просачивается сквозь пальцы. Время бежит и никого не ждет. Не прощает и не уступает. Есть только один способ удержать его на долю секунду – встреча и фотография.

И спустя более четырех десятков лет встретились ученики «Йешурун», правда чуть повзрослевшие. Но ненамного. Мы всегда останемся теми же детьми, которые передвигались исключительно бегом, визжали и раздавали друг другу тумаки направо и налево.

Пока мы помним, любим и пока любят нас, пока мы полны жизни, пока что-то даем другим и обществу – мы существуем. Мы кому-то нужны и молоды. Возраст – это всего лишь число, не более.

Мы, ученики «Йешурун», сплотились почти сразу. Обмен сообщениями, волнение и восторг по поводу очередного найденного одноклассника наполняли свежим ветром наши паруса. И эти паруса, надувшись, стремительно понесли нас вперед.

Воссоединение класса ударило нас, как гром среди ясного неба, и мы начали выскакивать, как свежие грибы после дождя. Принимали всех. Не было ни критики, ни конкуренции. Комплименты, похвала, поддержка и любовь, на которые никто не скупился, были искренними и настоящими. Это счастье приносило плоды, как долгожданный ливень. Раскрывались лепестки сердец, расцветали души и открывались границы для моих друзей, живущих за рубежом.

У меня ни осталось ни одной школьной фотографии. Все воспоминания были вырезаны, как в камне, в моем сердце. И мне, чьи воспоминания остры, как лезвие, а воображение ищет малейшего шанса, чтобы воспарить ввысь, оставалось только раскрыть объятия и собирать жемчужины, дождем сыпавшиеся с неба. Одной из этих прекрасных жемчужин оказалась наша общая фотография в первом классе. Ее сделал фотограф нашей школы, отец моей одноклассницы. Я смотрел на этот снимок, как вы сейчас. Смотрел с ностальгией и уже знал в душе, что она и станет поводом для следующего рассказа.

На фото: первый класс

Как кучка матросов, на паруснике с парой весел, отправляемся мы, ученики «Йешурун», в море детских воспоминаний.

Навстречу волнам, дружно и ритмично налегая на весла, мы развернулись и вышли на просторы могучего, бурного и сплоченного моря прошлого нашего класса.

Отважно отринув сомнения, полные энтузиазма, плыли мы навстречу буре. Наполнив ветром паруса школы «Йешурун», мы отправляемся в прошлое.

Наше совместное плавание начиналось без колумбов и первопроходцев. Мы гребем радостно, искренне и открыто к нашим детским воспоминаниям.

Вот на чудной фотографии первого класса маленькие ученики, лица которых мягки и нежны, как щенячий пушок.

Там, на фотографии, рядом со мной, Цион Шем-Тов с его вечным бунтарством. Цион – король воришек, и надо сказать в его пользу, сладостей нам всегда хватало. Ты вмиг исчезал, и все сразу бросались тебя искать. И ждали – как те старушки, которым ты великодушно предлагал донести корзину и которые до сих пор ждут своего дон Кихота и свои кабачки, и все еще верят в твою добропорядочность.

Хорошо помню Гиля, учителя физкультуры, который просто начертил две линии – 100 и 200 м и сказал: «На старт!». Тогда-то в нас пробудился дух соперничества: кто быстрее, кто лучше? Там, в спортивном зале, мы учились играть в футбол, волейбол и в дворовые игры.

Учитель Ной. Учитель сельского хозяйства и его зеленый сад с полезными овощами: морковью, зеленым луком, салатом и капустой. Каждый день мы выглядывали из окна класса. А как мы ждали ростков, выпалывали сорняки, поливали, окучивали! Постепенно ростки подрастали и превращались в саженцы. По весне помидоры и огурцы давали всходы, а летом мы снимали щедрый урожай невиданной красоты и небывалых размеров.

Интересно, куда исчезали, куда увозились так преданно выращенные овощи? Мы их так и не попробовали. Может, случайно попадали к учителям? Может, к директору Эфраиму или завучу Бен Шахару? А нас кормили сказкой про «Репку». И уж если не попробовать, то хотя бы помечтать о гигантской репке, которую все мы – ученики, учителя и дирекция, тянем под ритмичные выкрики Ноя, учителя-агронома.

Помню и учительницу естествознания в обнимку со скелетом, который она таскала из класса в класс. Человек давно умер и мечтал почить с миром, а мы все рылись в его костях, не давая ему упокоиться. И, наверное, до сих пор другие ученики изучают что-то по его костям, лишая вечного сна. А скелет все ждет, что вознесется душа его, и по нему прочитают ашкаву и кадиш.