– Может быть, попробуем расклинить? - неуверенно сказал Славик. - Тогда можно будет пилить.

Андрей вытесал клин и начал вколачивать его в щель реза. Клин пошел неожиданно легко. Лиственница шевельнулась. Андрей застучал топором чаще, дерево начало валиться, прогибаясь в падении, словно вершина хотела оттянуть минуту, когда ей придется больно удариться о землю.

– Бой-ся-а-а! - так отчаянно крикнула Зоя, что Андрей отпрыгнул в сторону.

– Народ!? - рявкнул Володя. - Что у вас там?!

– Порядок, - уныло откликнулся Славик и упал на землю.

Андрей брякнулся рядом с ним. Мох спружинил, мягко охватывая тело.

– Моги-и-илка, - проговорил Славик. - Еще одно такое деревцо, и меня хоть самого пили.

– Бог в помощь, студенты!

Невысокий плотный человек сел на поваленное дерево, затянулся сигаретой, проговорил сожалеючи:

– Пару дней такой работы - и копыта на сторону. Точно. Это ж надо так над людьми издеваться.

– Ой, не говори, отец, - простонал Славик. - Не тревожь душу.

– Я ж и говорю: издеваются. Видимое ли дело - руками тайгу валить. Это счас в поселке скажи, так все сбегутся на вас смотреть как на чудо какое. А начальству что! - распалялся незнакомец: - Оно от вашей работы не сгорбатится. Нет, я вам вот что скажу, - проговорил он спокойно и наставительно, - вам надо работу эту бросить. Пусть технику дают.

– Вообще-то верно, - поддержал его Славик.

– А то не верно, - усмехнулся незнакомец. - Сядьте всей артелью - и баста. Не желаем, мол. Вот тогда начальство и завертится. Все-е сразу найдется.

И он заерзал на стволе, показывая, как будет вертеться начальство.

"Он прав, - думал Андрей. Это идиотизм двуручной пилой тайгу валить".

Мужчина встал, тщательно заплевал окурок и сказал:

– А если сомневаетесь, что заработок потеряете, то, верь слову, вы сегодня и на хлеб не заработаете. Вот так.

Секунду-другую после его ухода Славик лежал молча, а потом вскочил, крикнул:

– Пошли к братве. Сейчас заделаем заваруху!

– А может, не надо? - нерешительно остановил его Андрей.

– Я не лошадь!

И помчался к ребятам, крича:

– Парни! Ко мне! Митинг проводить будем!

Андрей и Зоя неторопливо последовали за ним.

Бригада сбежалась в один миг. Славик горячо и сбивчиво объяснил ситуацию.

Волосы его мокрыми сосульками прилипли ко лбу.

– Думают, на нас пахать можно! Хихикают! Мол, студентики вместо лошадей! Пусть горбатятся, мол! Не выйдет!

– Правильно! - тонко и решительно прокричал Петя-маленький.

– Технику, конечно, надо!

– Видимо, верно...

– Бросьте дурака валять, рассопливились, - жестко сказал Володя, надвигая пилотку на глаза.

– А что ты, что?! Неправда, что ль?

– Хочешь, значит, паши!

– И буду.

– Дурных нету.

– Час поработали, и руки оторвались!

– И заработаешь на сухари, не больше!

– А-а-а-а-а! - перерезал гвалт чей-то истошный крик. - А-а-а-а-а!

Испуганная Зоя бросилась к вопившему Григорию.

– Что с тобой?

Тот смолк и пожал плечами.

– Все орут, я думал, и мне можно.

– Ну и ори дальше, чего остановился, - мрачно сказал Славик. - Ори.

– Да уже сбил охоту. Теперь покурим, за жизнь поговорим, начальство поругаем. Володя, двигайся ближе, я тебя ругать буду.

Бригадир подошел к Григорию. Они стояли лицом друг к другу, почти нос к носу. Стояли, и Григорий ругал Володю вполголоса, ласково:

– Сволочь, ты, бугор. Ох и сволочь. Негодяй. Зачем меня заставляешь пилой деревья валить, - щурил он и без того узкие глаза. - А? Вот ты какой мерзавец! Бензопил не даешь. Хочешь, чтобы я горбатился?!

Бригадир невозмутимо молчал, а Славик слушал-слушал эту песню и не выдержал, вскипел.

– Что ты придурка из себя строишь?! Не про Володю же разговор шел. Чего придуриваться, не пойму!

– А-а-а... Не про бригадира, - удивился Григорий. - Тогда я действительно не то говорю. Извини, Володя, - похлопал он по плечу. - Ты у нас хороший, а вот командир наш - сволочь. Форменная. И я, комиссар, тоже.

Лица ребят, стоящих возле Григория, остывали после недавней горячки, а Зоя носком сапога ковыряла землю и рассматривала ее и, лишь иногда исподлобья оглядывая всех, сдерживала улыбку.