Тэйн промолчал, все еще ничего не понимая.

— Они этого не потерпят, — сказала Рула. — Будут неприятности.

Тома пожал плечами.

— Неприятности есть всегда. В этом суть жизни, — голос его звучал по-философски беззаботно, но Тэйн почувствовал тщательно скрываемый страх. — Вероятно, сегодня вечером они снова явятся…

— Ты пьян, — бросила Рула. — Ты никуда не…

— Рула, пора с этим кончать. Кто-то должен им показать, что всему есть предел. Для нас он уже настал. Коску следующие. Остальные не могут…

— Тэйн, скажи ему.

Тэйн смотрел на них, чувствуя в воздухе почти ощутимый запах страха. Молча посмотрев в глаза Томы, он протянул ему пиво, проигнорировав просьбу Рулы. Затем он вернулся в кузницу, вложив всю энергию в накачку мехов и удары молотом по раскаленному железу. Он не мог позволить себе вмешаться в их спор, касавшийся только их самих.

Но он не мог заставить себя перестать думать и чувствовать. Он все сильнее стучал молотом, охваченный внезапным гневом.

Тэйн продолжал колотить по железу, пока, казалось, не начали звенеть окружавшие его холмы. Как бы он ни пытался оставаться нейтральным, ответственность лежала теперь и на нем. Нужно было защитить Тому от последствий его напускной бравады.

— Тэйн?

Грохот молота прервался.

— Стебан? Так рано?

— Уже почти темно.

— Похоже, я потерял счет времени. — Он посмотрел на свою работу, которая почти подошла к концу, пока он был занят собственными мыслями. — Что случилось?

— Ты научишь меня быть солдатом?

Тэйн вонзил щипцы в кучу углей, словно в ней находилось сердце врага.

— Вряд ли. Твоя мать…

— Ей все равно. Она все время говорит мне, чтобы я чему-нибудь научился.

— Она вовсе не имеет в виду, чтобы ты стал солдатом. Она имеет в виду уроки твоего отца.

— Тэйн, учиться писать и считать скучно. И что хорошего принесло это умение моему папе? Все равно он учит меня только потому, что его заставляет мама.

«В каком мире живет Рула и что на самом деле под маской ее лица?» — подумал Тэйн.

Вряд ли это был счастливый мир. В нем умерло слишком много надежд. Время не пощадило ее. Она превратилась в автомат, проживающий каждый день с наименьшими хлопотами.

— Скучно, но важно. Что толку от солдата, который не умеет читать или писать? Все, что он может — держать копье.

— А ты умеешь читать?

— На шести языках. Каждый солдат в моей армии учит не меньше двух. Стать солдатом в моей стране — примерно как стать жрецом в твоей, Стебан.

«Рула, — подумал он. — Почему я считаю тебя единственной в своем роде, когда ты всего лишь одна из миллиона одинаковых сестер, разбросанных по феодальному западу?» Весь субконтинент был распростерт под пятой угнетения и отчаяния, тягостного постоянства и неизменности, словно высохший лес, который могла воспламенить малейшая искра, брошенная несущим надежду мессией.

— Подготовка солдата заключается не просто в том, чтобы научить его обращаться с мечом, Стебан. Я могу обучить тебя фехтовать, но мастером ты никогда не станешь. И точно так же не научишься дисциплине, образу мыслей и жизни, которые нужны, чтобы…

— Собираешься болтать всю ночь, малыш? Заводи овец в загоны.

Тома прислонился к дверному косяку с кувшином пива в руке. Тэйн ощущал нараставший внутри него гнев, столь же непредсказуемый, как летняя гроза.

— Займись овцами, Стебан. Потом помогу их напоить.

Он прибрался в кузнице, затем привел себя в порядок, а потом носил воду, пока Рула не позвала их ужинать.

Напряженная атмосфера висела над столом, словно густой туман над зловонным болотом, и средоточием ее был Тэйн. Рула хотела, чтобы он сдерживал Тому. Тома хотел, чтобы Тэйн его поддержал. А Стебан хотел получить магический доступ в волшебный мир, который его дядя создал из самой кровавой, самой бездарной и самой бессмысленной войны недавних времен. Тэйн ел молча.

— Я почти закончил втулки и подшипники для вала, — наконец сказал он. — Завтра можем начать строить башню.

Тома что-то проворчал.

Тэйн пожал плечами. На настроение Томы невозможно было повлиять.

Он бросил взгляд на Рулу, в глазах которой все так же читалась немая просьба. Поднявшись, он взял кувшин с пивом, сломал печать и отхлебнул.

— За мельницу, — он передал пиво Томе. — Стебан, пойдем принесем оставшуюся воду.

За время ужина поднялся легкий ветерок. Приятный и влажный, он предвещал дождь. В сторону гор по небу быстро ползли тучи, заслоняя звезды. Возможно, подумал Тэйн, погода обеспечит Руле то, чего не мог обеспечить он.