Под изумленные взгляды хостеса и остального персонала, он демонстративно провел меня через весь зал. Но за свой столик не пригласил, а оставил ждать у барной стойки, как оставляет ждать хозяин собаку, привязывая ее перед входом магазина.

Пока выдалась минутка свободы от рабства Соболева, я позвонила на работу и попросила об отгуле, что было невиданной наглостью после того, как совсем недавно меня взяли обратно. Но к моему удивлению начальник без лишних вопрос и условий согласился.

— Будете что-нибудь заказывать? — вырос как из-под земли официант, и я было замотала головой, отказываясь (мне не по карману здесь выпить даже чашечку кофе), но глянула на Соболева, что не отказывал себе в полноценном завтраке, и в последнюю минуту остановила паренька-официанта: — Знает, я, наверное, сделаю заказ, — забрала из его рук меню, — и запишите всё на счет Андрея Соболева.

Так, как в тот день, я никогда не пировала. Не смотрела на цену и брала всё, что нравилось визуально. И признаться, меня еще нигде так вкусно не кормили. Как после такого возвращаться к Машкиному фастфуду?

Под конец моей изысканной и по-настоящему бесценной трапезы я боялась, что не встану со стула. Поэтому, когда Соболев попрощался с адвокатом и потянулся за счетом, я даже не шевельнулась, а лениво наблюдала за его реакцией на сумму в чеке.

Андрей, не вдаваясь в детали счёта, просто вложил карточку в папку, но потом его все-таки смутили цифры, и он пробежался глазами по списку. Я ждал взрыва, фееричного скандала, но Соболев без разбирательств оплатил счет, а вставая из-за стола, жестом поманил меня за собой. Только когда мы оказались в салоне машины, он между делом обронил:

— За подобные выходки срок твоего рабства будет продлеваться.

— Что!? — я была полна возмущения. — Морить меня голодом тоже входит в план? Если ты не забыл, я живой человек. Выдернул из дома ни свет не заря, — ворчала как старая бабка, — даже жалкого кофе выпить не успела. Какой же ты мелочный, Соболев.

— Не надо притворяться, — прервал нескончаемый поток нытья, — ты сделал это назло, испытываешь мое терпение.

— Не будь психом, я всего лишь поела, — развела руками, бросая руль. Не удержалась и добавила: — За твой счет.

Свирепый взгляд Соболева говорил сам за себя, и обещал беспощадную месть.

И весь следующий день осуществлял ее, используя в качестве своей прислуги. Велел ходить за ним как тень и в случае необходимости подзывал жестом, как собачонку, или просто громким «Вика», когда был зол. А раздражался он, когда кто-то, по его мнению, косячил.

Казалось, его работа — отлаженный механизм, и стоило кому-то или чему-то выйти из строя, Андрей срывался на людей, менторским тоном давил и заставлял переделывать. Нескольких девочек-ассистенток довел до слез, и даже не обратил внимания на это. Его не волновало ничего, кроме собственных целей и желаний. Трудоголистическое чудовище!

Он постоянно с кем-то созванивался, переписывался, ездил на встречи. И мне приходилось таскаться за ним.

В итоге я то бегала за кофе, то отвозила какие-то «важные документы», то мчалась на другой конец города за сценическим костюмом драгоценной Дары. При близком общении она, кстати, оказалась еще той стервой. Возможно, вела себя она так именно потому, что знала, кто был виновником ее опороченной репутации. К концу дня я уже дошла до точки кипения и была готова сорваться и орать на окружающих не хуже самого Соболева.

Уже седьмой час к ряду мы торчали в фотосессии Дары. Думаю, она была готова выть и слезно молить Андрея отпустить ее домой. Или освободить из рабства, что больше подходило в данной ситуации.

Был уже час ночи, и я адски устала: ноги отваливались, голова гудела, желудок скручивало от голода, хотелось спать. Я не понимала, зачем меня здесь держат. Это была просто прихоть Андрея: «Я говорю — ты делаешь».

— Вика! — гаркнул Андрей, отчего я вздрогнула, чуть не подскочив на кресле, в котором начала так сладко дремать. — Кофе, — ограничился одним словом, но я уже уяснила все его команды, так что прекрасно поняла его желание. Бесило, что он уже так вымуштровал меня.

Но и я к кое-чему Соболева всё же приучила. Поэтому, когда я подошла и протянула руку, он раздраженно цыкнул, но всё же достал бумажник и протянул пару купюр.

— Мне тоже нужен кофе, — поставила в известность, намекая, чтобы добавил денег.

— Так купи, — не видел загвоздки.

— Этого мне не хватит на всё, — помахала бумажками перед его носом. Он же не думает, что принесу кофе только ему? Тут все нуждаются в дозе кофеина.

— А тех денег, что в твоём кармане не достаточно? — упирался и явно не собирался снова тратиться на меня.