— Нет уж, красавчик, — подошла ближе. — Завел рабыню, — а я весь день беспрекословно выполняла его прихоти, — плати за ее содержание.

— Обходишься дороже любовницы, — проворчал Андрей, наверно, подсчитывая в уме сколько я вытянула из него денег за один только день, но все же раскошелился мне на кофе, — но та хотя бы компенсирует это сексом, — посмотрел с таким видом, будто и я должна развлекать его в постели.

— Во-первых, о сексе со мной даже не мечтай, — погрозила пальцем, — а во-вторых, не прибедняйся, — я стала демонстративно пересчитывать деньги, — вывезти на выходные любовницу на острова дороже, чем оплатить мой завтрак в ресторане, и тем более кофе.

— Я ошибся, — вдруг Андрей признал свою вину, но тут же вернул мне веру в свой сволочизм, — секс у нас все-таки есть — ты трахаешь мой мозг. Закрой рот и принеси мне кофе!

— Грубиян.

— Вика, — всё настойчивей гнал меня за кофе.

— Слушаюсь и повинуюсь, хозяин, — сложив ладони у груди, поклонилась.

— Вика! — уже откровенно повышая тон.

И вот я поплелась по темным улицам, уставшая и озябшая от ночной свежести. Отыскала ближайшую еще работающую кофейню, где меня встретил такой же замученный, как и я, сотрудник. Мы оба с унылом видом стояли у прилавка: он готовил эспрессо, я — ждала эспрессо.

Уходя, я едва не упала, запнувшись о стол, по которому рассыпались крошечные упаковки соли и перца. И тогда мне пришла в голову дурацкая идея, но ни сил, ни времени серьезно обдумать замысел не было. Впопыхах я сгребла пару пакетиков и покинула заведение. Уже на улице сняла крышку с одного из стаканчиков и, надорвав бумажные уголки, щедро посолила и поперчила кофе. Прямо пальцем размешала содержимое, но облизать его, пробуя на вкус получившуюся гремучую смесь, не решилась.

Чтобы не передумать и не швырнуть «отраву» в ближайшую урну, поспешила обратно в студию. Кроткой овечкой прошла внутрь и поставила на стол напитки для всей рабочей группы, а стаканчик для Андрея не выпускала из рук. Он не глядя на меня, схватил его и продолжал громкую дискуссию с Дарой. Я отступала, чуть ли не пятясь задом, и не отрывая взгляда от Соболева, взяла стаканчик и для себя. Сделала глоток, второй, а Андрей даже не пригубил. Пару раз я порывалась отнять «зелье» и дать ему нормальный кофе, но передумывала, припоминая весь сегодняшний отвратительный день.

И вот настал тот самый момент, когда Андрей поднес к губам стаканчик, отвлекся на короткую реплику, а потом все же отпил. Видела, как дрогнул его кадык, когда он проглотила эту гадость, не успев распробовать. Зато потом зашелся диким кашлем. Люди вокруг кинулись к нему с вопросами, всё ли с ним в порядке, кто-то даже похлопал по спине, считая, что тот просто поперхнулся горячим кофе. Я же наслаждалась зрелищем плачущего Андрея и вкусом своего отменного эспрессо.

— Вика, — прохрипел Андрей, догадавшись, чьих это всё рук дело.

— Да, Андрей Львович? — весело отозвалась со своего места в первом ряду этого чудесного спектакля.

— Выйдем, — все так же не четко произнес, прерываясь кашлем, но теперь он не выглядел таким уж комичным.

Когда Андрей прошел мимо меня к выходу, приказал одним взглядом следовать за ним, мне показалось, что на меня обрушилась снежная лавина, погребая заживо.

Святой эспрессо, что теперь будет?

Андрей

В горле першило, на глаза наворачивались слезы. Периодически я не выдерживал срывался на кашель, который громогласно прокатывался по пустынному коридору, многократно усиливаясь. В такие моменты страшно хотелось чего-нибудь попить, а как назло, в руке был только тот проклятый стаканчик с “кофе”. Что бы туда не добавила Вика, но это произвело должный эффект: мне хотелось придушить ее.

Она же по привычке после шалости ждала взбучки, поэтому, почти не дыша, шла позади, страшась своей судьбы. Это я чувствовал по ее почти беззвучным шагам, будто она тайком крадется.

Большая ошибка Вики в том, что она никогда не думает наперед, не заботится о последствиях. Порой она кажется просто отбитой на голову. Одной из тех, кто бросается в омут с головой. Для нее есть только здесь и сейчас, а завтра никогда не наступит. Возможно, именно это меня в ней и раздражает. Словно это стало тем крючком, на который она меня поймала.

Я привел в Вику в рабочий кабинет. Присел на край стола, а она неуверенно мялась на пороге.

— Закрой дверь, — спокойно попросил, вращая в руках стаканчик.

Она смотрела с подозрением, оценивающе, а потом, судя по перемене в ее взгляде, который стал воинственным, переборола в себе раболепство и решила гордо принять вызов. Громко хлопнула дверью и на этот раз с вызовом ждала от меня следующих приказов.

— Я не злой человек, Вика, — уверенно начал, но ее скептическая ухмылка заставила меня поправится, — по крайней мере надеюсь на это. — Она молчала, но всем своим видом показывала, чтобы я продолжал. — Возможно, у меня скандальная репутация, — на этот раз девушка негромко усмехнулась, — но я никогда не затеваю конфликт первым, не пытаюсь кого-то подставить, облапошить, — с каждым словом на шаг приближался к Вике. Сначала она невольно дернулась, но потом стойко держала удар, не двигаясь с места. — Но я не терплю подобного по отношению к себе и своим близким. Я не буду покорно терпеть и подставлять другую щеку. Уже давно я взял за правило поступать с людьми так, как они поступают со мной, поэтому, — я остановился в сантиметрах десяти от нее и протянул стаканчик, — пей.