— Евдокия, скажи, тебе удалось войти в состояние медитации?

— Да, наверное впервые за все время. — Тут же ответила я.

— Ты видела свои источник?

— И источник, и потоки. Незабываемое зрелище! — Не смогла не поделиться я своими впечатлениями.

— Хорошо, просто замечательно. — Чуть удивленно признал он. — Может, ты заметила, какой цвет у тебя преобладает.

— Кажется серебристо-желтый. — Не видела я смысла скрывать.

После этих слов брови у всех присутствующих поползли вверх.

— Вот так вместе? То есть не серебристый и не желтый, а именно серебристо-желтый?

— Ну да, а в чем дело? — Решила я узнать, чему все так удивились.

— Это точно? — Почему-то решил уточнить глава семейства.

— Вроде да. — Даже засомневалась я сама. — Можете сами посмотреть! Вы же должны уметь. Наверное… — Стушевалась я под конец. Кто его знает, что они тут на самом деле умеют, а что нет.

— Хорошо. Посмотрю. Прошу у всех тишины.

В комнате тут же стихли даже случайные шорохи. А взгляд мужчины помутнел и обратился куда-то внутрь себя. После чего он окинул меня этим странным взглядом, посидел так несколько томительный минут и моргнул, возвращая себе нормальное выражение лица.

— Да, так и есть. — Как-то заторможено, наконец, проговорил он. — Удивительно…

Со стороны маменьки послышался то ли вздох, то ли всхлип, а браться как-то уважительно окинули мою тушку взглядом.

— Видишь ли, Евдокия. — Проговорил отец, разъясняя общую реакцию. — Дело в том, что обычно в источнике одаренного преобладает лишь одна направленность силы, очень редко две и только у Императора четыре. У тебя же их сразу… три, при чем очень сильных.

— Три? — Неподдельно удивилась я. — Желтый, серебристый, а третий цвет тогда какой?

— Видишь ли, серебристого цвета в чистом виде не существует. Этот цвет дает лишь переплетение магии воздуха и целительства. Крайне редкое сочетание, к слову.

— А я думала существует только четыре вида магии: огонь, вода, воздух и земля. — Не подумав брякнула я. От чего уже неподдельно удивилась даже Марья. Видимо, подобные вещи здесь должны были знать с самого детства.

— Поликарп Харитонович. — Решила мне помочь маменька. И, как ни странно, нашла вполне приемлемую причину моей забывчивости. — Дусенька, пробыла шесть лет в ужасном состоянии, не удивительно, что что-то могло стереться из ее памяти.

А ведь эта информация и правда стерлась. Ведь поначалу меня интересовало совершенно иное, и Дусин мозг вполне исправно давал всю информацию, однако со временем, мне все сложнее было обращаться к памяти девушки и сейчас она, к сожалению, молчала.

— Что ж, тогда тебе стоит знать, что кроме перечисленных тобой направлений существует магия целительства, магия смерти и ментальная магия. И каждое из этих направленностей имей свой цвет в твоем внутреннем источнике. Каждый маг имеет возможность со временем обращаться ко всем этим направлениям, но чаще всего этого все же не делают, стараясь развивать свои наиболее сильные стороны. Так как при помощи менее развитых направлений все равно невозможно создать чего-либо стоящего.

«Вау! Да я оказывается супер крутая магиня! В перспективе, конечно, но это не отменяет того факта, что я ого-го, ага-га и эге-гей!»

Однако, следующая фраза отца враз разбила все мои розовые надежды.

— Жаль, конечно, что ты не мальчик. — Со скрываемой досадой проговорил он. — Такие бы способности да на службу государству и роду. А так… Жди теперь твоих детей. И то не факт, что они унаследуют такую комбинацию.

— Не поняла… — Опешила я. — А почему это я не могу помочь государству и роду?

— Евдокия, я все могу понять, но неужели ты думаешь, что кто-то в высших родах будет обучать магии девицу! — Раздраженно ответил отец. — Ваша задача лишь пробудить свой дар, чтобы рожать магически одаренных детей! Хотя целительству, пожалуй, тебя еще можно обучить. Не помешает.

Вот тебе, батенька, и юрьев день, как говорится. А я все думала, где же подвох! Вот не может быть все так хорошо! А оказывается здесь о равноправии полов еще и слыхом не слыхивали и даже магия им в этом не помогла! Не верю! Не может такого быть!

— Значит, не высшие рода все-таки обучают магии своих дочерей? — Решила уточнить я, чтобы рассеять свои сомнения.

Отец еле заметно поморщился.

— Не понимаю этого! Таким образом они расписываются в том, что их мужчины не могут защитить своих женщин! — Чуть раздраженно ответил он.

А у меня чуть дар речи не отнялся от такого взгляда на вещи.

— Отец! А по-моему, эти люди поступают весьма мудро!

Теперь в его взгляде проступило вполне читаемое раздражение.

— Евдокия! Ты совершенно не понимаешь о чем говоришь! Неужели ты думаешь кто-то пустит женщин на поле боя? — Чуть возмущенно проговорил он. — А иначе зачем вообще вас чему-то учить! Разве что целительству, как я уже говорил. Хотя, и тут мужчины будут полезнее. — Как-то равнодушно махнул он кистью руки.