Дамочка продолжала канючить, к сетованиям на бывшего мужа добавились упреки в адрес непутевого грузчика. Она не хотела покидать мое уютное гнездышко, так что я сначала пообещала лично купить у нее всю шикарную технику, а в итоге предложила написать заявление в милицию на соседа, а заодно и на наш банк. Несколько утешившись подобной перспективой, дама направилась в РОВД, а я уставилась на своего зама.

–Кто навыдавал этих кредитов?

–Как кто? Наши сотрудники. Вы разве не помните, как председатель правления требовал, чтобы выдавали хоть как, хоть под что: под технику, под мебель, под образование…

–Конечно, помню, – заулыбалась я, – в конце концов он предложил выдавать кредиты под презервативы.

–А почему вы теперь удивляетесь, что у нас в качестве обеспечения оказались только использованные презервативы?

–Так дело не пойдет, – тяжело вздохнула побитая молью кредитчица, – надо что-то как-то перестраивать.

***

Примерно при таких обстоятельствах, дослужившись в банковском кредитовании до начальника филиала, я с грустью констатировала, что топчусь на месте и скоро уже протопчу дырку. Значит, лучшим решением будет уволиться и подыскать себе какую-нибудь симпатичную работу. Вслед за этим печальным открытием пришло озарение – надо построить себе отдельный плотик под названием “Микрофинансовая организация” (МФО).

Будучи дочкой монументальной перестройки, открывшей миру СССР, к 35-ти годам я уже привыкла к отсутствию стабильности. Судите сами: в школьные годы мы вполне успешно ознакомились с главными трудами основоположников марксизма-ленинизма, выучили, кто враг народа, а кто его отец, научились осуждать мировой империализм во всех проявлениях и могли цитировать кодекс молодого строителя коммунизма как “Отче наш”. Однако, в последний из чудесных годов за ученической партой, что-то пошло не так. Выяснилось, что чёрное – это не совсем чёрное, а скорее даже красное, а бывшее красное – это чаще всего серое, но иногда почти белое. И всё немножко отдает голубизной. Неокрепшему юному мозгу трудно перестроиться вслед за великой державой и понять, что Союз нерушимый благополучно разрушился, что плановая экономика постоянно дает незапланированные сбои, и вообще, обещанного и долгожданного коммунизма мы не построим. Вот так! Уже рукава закатили, чтоб его строить, а тут сразу же приходится все перестраивать.

Этот факт биографии сыграл позитивную роль в моей устойчивой к стрессам психологии, поэтому я не восприняла смену курса в собственной карьере ни трагически, ни скептически. Просто начала готовиться к очередной перестройке, каковых было множество.

Для строительства плота требовались материалы, то есть, приличный капитал, которым ни я, ни моя боеспособная армия, к сожалению, не располагали. Нужно было назначить хозяина нового судна, который обеспечит его всем необходимым. И я пустилась на поиски жирного спонсора, стремясь с максимальной пользой потратить то время, пока большой банковский корабль еще кое-как держался на плаву.

Финансовая деятельность ресурсоемка и рискованна. Это не салон красоты, где мастер рискует только своим временем и ножницами, не кофейня, в которой достаточно купить приличные чашки и побольше сахара, не СТО, где основные активы – яма и разводные ключи. Любой бизнес из финансовой отрасли нуждается в мощных капиталовложениях, будь то обменный пункт, брокерская компания или ломбард. Можно было, конечно, попробовать себя в амплуа швеи-мотористки или поварихи, но я не владела искусством красивых стежков, как и тончайших блинов.

Если в микрофинансовой организации не будет достаточного капитала, она со временем “съест” себя и обманет ожидания инвесторов. Доход же выливается в разницу между ставкой привлечения и ставкой размещения, иногда это лишь несколько процентов. Посчитайте сами, сколько нужно разместить американских президентов, чтобы на 2-3% от суммы содержать работников, платить аренду и покупать компьютеры. Разбалованные банковскими зарплатами, кабинетами и оргтехникой отпетые кредитчики не желали понижать планку своих потребностей, поэтому инвестор требовался не просто упитанный, а жирнючий.

Мой алчущий капиталов взгляд упал сразу на нескольких корпоративных клиентов. Стартовала операция по перестройке их взглядов на будущее. Первой в списке оказалась очаровательная женщина, которую я много лет последовательно обслуживала в разных банках. Она в то же самое время подыскивала свободные бизнес-ниши для корпорации, где много лет занимала респектабельную позицию финансового директора. Корпорация кормилась нефтепродуктами, но по мере того, как чиновники монополизировали эту прибыльную отрасль, простым старателям не оставалось места.

Раиза Максутовна была очень высокой и очень строгой женщиной между пятьюдесятью и шестьюдесятью. Волосы всегда стянуты в низкий хвостик, нос длинный, а голос низкий и требовательный. Одевалась она неброско, но очень дорого: если костюм – то Шанель, если брюки – то Диор. В ее лексиконе напрочь отсутствовало слово “Спасибо”, что довольно редко встречается у интеллигентных людей. Звонит, например, к нам в банк с просьбой проконвертировать валюту:

–Мне нужен хороший курс на 500 000 долларов.