Шрифт:
– Нет, я тебя научу другому выражению. Ты будешь говорить его в мой адрес, – Глория обняла его двумя руками за шею. – Скажи: «Они».
– Они – полные коз… – она быстро зажала его рот своей маленькой ладошкой, так что он почувствовал сладко-соленый вкус ее пальчиков.
– Прошу тебя, не ругайся.
– Я не ругаюсь, я философствую, хотя мне кажется, что это одно и то же.
– Скажи просто: «Они…» – улыбнулась Глория.
– Ну хорошо: «Они…»
– «Охев…»
– «Охев…»
– «Отах…»
– «Отах…»
– А теперь все вместе: «Они охев отах».
– А что это значит?
– Догадайся сам.
– Кажется, я начинаю догадываться, – сказал он, целуя влажную тонкую полоску ее почти детских губ. – Они охев отах…
Как только прошло головокружение от внезапного прилива нежности, перед Никитой со всей неизбежностью снова встал вопрос о том, где они сегодня будут ночевать.
– Слушай, а может у тебя есть какие-нибудь знакомые или родственники? – спросил он Глорию. – Помнится, ты говорила про родного папу, который на территориях воюет с арабами. Как он отнесется, если мы к нему нагрянем? Территории – это же совсем рядом.
– Ты точно с ума сошел! Ни один таксист так поздно туда не поедет.
– А у него есть машина?
– Да, маленькая Субару.
– Он мог бы приехать за нами сам.
– Нет, об этом не может быть и речи. Я не хочу ни о чем просить человека, который почти двадцать лет не вспоминал о моем существовании.
– Ты же сама говорила, что он ждет тебя в Израиле.
– Все, чем он помог, это встретил меня в аэропорту и поселил в кибуце, из которого я сбежала на второй день. Да пару раз еще пригласил к себе в гости, где выставил полной дурой перед новой семьей. Нет, о нем я даже слышать не хочу.
– В таком случае неисчерпаемый запас моих идей, кажется, иссяк…
– Возможно, мы сможем переночевать в кампусе медицинского факультета, – немного подумав о чем-то, сказала Глория, – у меня там учится троюродный брат Яша, и они с женой еще сдают экзамены.
– Боже, сколько же у тебя родственников! Впрочем, тут наверно, все считают себя родственниками, раз произошли от Адама и Евы.
– Хорошо, что ты напомнил про Адама и Еву. Сейчас уже поздно, и нам придется идти в темноте, а их кампус как раз расположен на холме, который по странному стечению обстоятельств облюбовали змеи.
– Только этого не хватало!
– Иди осторожнее и смотри себе под ноги…
С этим предупреждением Глория повела за собою нагруженного вещами Никиту по извилистой поднимающейся вверх дорожке между университетскими корпусами возможному пристанищу.
Самолетов, с опаской вглядываясь в каждый придорожный кустик на их пути, пустился в рассуждения о том, как символично, что змеи облюбовали именно медицинский факультет – ведь змеиный яд обладает множеством полезных свойств, а сама змея, обвивающая чашу с ядом, является символом врачевания.
– И самая большая польза от такого соседства, – с нервным смешком произнес он, наступив на что-то извилисто-змеинообразное, оказавшееся сухой оливковой веточкой, – что если сейчас кого-то из нас и укусят, то помощи долго ждать не придется, ведь студентов-медиков в первую очередь должны учить оказанию экстренной помощи при змеиных укусах.
Глория, преодолевающая этот путь не в первый раз, довольно улыбалась, ощущая, какое сильное впечатление произвели ее слова на обычно непоколебимое большое и сильное животное, которое она вела за собой.
Найдя в конце концов нужный корпус, что в темноте было не так-то просто, они поднялись на второй этаж и постучали в дверь с нужным номером.
Дверь распахнул высокий и худой, если не сказать тощий, темноволосый юноша, который, увидев Глорию, сразу просиял:
– Маша, ты посмотри, кто к нам зашел в гости! – не оборачиваясь, радостно прокричал он рыжеволосой девушке, с ногами расположившейся на узкой студенческой койке в глубине ярко освещенной комнаты.
– Глория, ты как здесь оказалась? Входите! – обрадовано произнесла та не вставая, так как была придавлена огромным медицинским справочником, раскрытым посередине.
Пока Яша по-братски обнимал и целовал Глорию, Никита вносил вещи в довольно большую и неплохо для студенческого общежития обставленную комнату. По дороге он рассматривал многочисленные книжные полки, где среди книг по медицине заметил Тютчева, Фета, Мандельштама, а также толстенный сборник русских народных пословиц и поговорок.
– Познакомьтесь, это Никита, – наконец высвободившись из объятий брата, представила ему своего спутника Глория.
Никита снял сумку с плеча, издалека помахал рукой Маше и горячо потряс протянутую ладонь Яши. Тот тут же выдернул руку и схватился за живот.