Оценивая весь мой продолжительный труд по переделке оборудования и приведению его к возможной эксплуатации в условиях полного отсутствия всего, что может быть нужно для работы, руководство всех уровней выразило благодарность, выделило денежную премию, и я был повышен в должности до старшего научного сотрудника с заметным повышением оклада.

Мой стратегический запас знаний за время проб и ошибок в Арктике заметно пополнился. Я прочувствовал до глубины радионавигационное поле, создаваемое нашим оборудованием, изучил его круглосуточные изменения, оценил возможные аппаратурные ошибки. Эти знания впоследствии мне очень пригодились.

В завершение работ в конце октября мы ждали вертолёт для перевозки аппаратуры в аэропорт города Нарьян-Мар. Природа бушевала: сильный северный ветер, температура -18 градусов. С метеостанции прибежал сменщик, крепко выпивший и с сорванным голосом, и знаками пояснял, что нам нужно идти за ним. Пришли – картина удручающая. Семейная сцена: муж крепко спит в кладовке, жена лежит на полу в луже крови. В спине охотничий нож. Жена Катя ещё дышит. Никто ничего не помнит, кроме Кати. Она не говорит. Пытаемся вызвать санрейс из Нарьян-Мара. Диспетчер объясняет, что это невозможно в силу погодных условий. Надо отдать должное главному хирургу Ненецкого национального округа: он, рискуя своей жизнью, все-таки прилетел к нам. Валера, так звали хирурга, в затруднительном положении: оперировать на месте нереально. Погодные условия не позволяют взлететь. Необходимо переливание крови, группа крови пострадавшей неизвестна. Первая группа крови только у меня. Нашли трёхлитровую банку, протерли водкой для дезинфекции, шприц в вену, и, активно сжимая кисть руки, я наблюдал за ее заполнением. Когда уровень заполнения кровью достиг половины банки, я потерял сознание. Пришёл в сознание от того, что в меня пытаются влить насыщенный рыбный бульон, чему я совершенно не сопротивлялся. Валера, хирург, наварил громадную кастрюлю рыбы и реанимировал меня, потчуя большими горячими кусками. Через несколько часов я полностью восстановился. С Катей мы встретились в аэропорту Нарьян-Мара. Обнялись как родственники. Она улетала домой, и на прощанье сказала знаменитую фразу о судьбе мужа: «Он меня заколол на день рождения, а я его заколю на Новый год, пусть трепещет в ожидании». В реальность этого предсказания можно было поверить, так как по габаритам и мощи Катя превосходила своего мужа как минимум в два раза.

Прибыв к месту постоянной работы, почувствовал со стороны сотрудников и руководства более доброжелательное отношение. Многие из них прошли через полевые работы в различных регионах и могли по достоинству оценить мои «подвиги» в Арктике. Мне было поручено продолжить разработку цифрового приемоиндикатора для радиогеодезической системы. Я очень увлёкся этой работой. Находил самые, как казалось, новейшие технические решения, опробовав и убедившись в получении желаемого результата, подавал заявки на изобретение. Пошли чередой авторские свидетельства. Одновременно со мной разработка этих же приемоиндикаторов была поручена Ленинградскому и Харьковскому институтам электроники. Каждый из разработчиков имел базовые кафедры и обладал хорошими знаниями в области радиосистем. Все мы были очень заинтересованы, чтобы именно наша разработка прошла все испытания и была рекомендована к серийному выпуску. Серийный выпуск был запланирован ГКНТ (Государственным комитетом по науке и технике), и предприятия были заинтересованы в получении неплановой прибыли.

Конец ознакомительного фрагмента.