От шока я не удержалась и приоткрыла рот. Вот чего я не ожидала, так это… банальной искренности.

Хотя, если откинуть эмоции и думать здраво, — она ведь тоже человек. Какая разница, что у неё за титул? Все мы слабы перед чувствами.

— У меня нет цели вам мешать или, тем более, портить жизнь. Я жестока лишь когда это на самом деле требуется.

— А те нищие женщины из таких отдаленных городков, как Мигдар? Столько жаждущих ласки мужчин, а вы так небрежно разбрасываетесь слабым полом.

Чувствуя, что сейчас это уместно, я решила пойти по краю.

— Я императрица, Каролина. — Она впилась в меня серьёзным твердым взглядом. — Моё упущение, что я так их разбаловала, но когда женщины позволяют себе слишком много — они получают за это наказание. Зазнаваясь, ксавийки часто теряют чувство собственного самосохранения. Мне неприятно это делать, но спускать с рук моё принижение я не могу. Что я за правительница тогда? Я всего лишь хотела красивую жизнь для нас, женщин. Вы не можете меня за это винить.

Не могу. На самом деле не могу. В какой-то степени её можно понять.

— А дети вам чем не удружили?

— Да я им ничего и не делаю, — искренне удивилась Элеонора. — Разумеется, мальчикам с детства указывают на их место. Взрослого мужчину сложно перевоспитать, они должны уважать и поклоняться женщинам с малку. Что же тут такого?

Ну, для устава Ксавии, конечно, ничего такого

— Матерям плевать на детей, если те не девочки. Это неправильно. Все заслуживают любви, — хмурясь, возмутилась я.

— Я не могу заставить их полюбить. Так уже прижилось в Аллирии… — неожиданно растеряно проговорила императрица.

— Но вы можете их урезать.

— В каком смысле? — не поняла моего земного термина ксавийка.

— Вы сказали, что сами осознаете, насколько женщины здесь разбалованы. Им слишком многое позволено. Должен быть предел. Тогда и жизнь ярче станет, и вкус к ней вернется. Всегда нужно к чему-то стремиться, чтобы быть счастливым. Они от безделья загнивают. Да, вас, конечно, за это не похвалят, но, простите, на вас и сейчас им, по большому счету, наплевать. Им даже на себя плевать. Разве это жизнь?

Блондинка удивительно внимательно меня слушала, задумчиво разглядывая мягко покачивающуюся на ветру листву.

— Скажите, скольким в Аллирии знакомо понятие «любовь»?

Элеонора иронично усмехнулась.

— Любовь — это миф. Она уже давно не обитает в этих краях.

— Любовь — это смысл. И вы верно подметили. Он уже давно не обитает в этих краях.

Какое-то время мы молчали, думая каждый о своём. На удивление, эта пауза была приятной и не напряженной. Я впервые полностью рядом с ней расслабилась.

Императрица страшна лишь своим статусом и неизвестностью, что кроется за пронзительным властным взглядом этих холодных глаз. Но она не лишена ничего человеческого. Бывают люди, что в погоне за чем-то слишком сильно погрязают в пучине лжи, грязи и фальши, а потом, когда до них доходит истинный смысл счастья, вдруг осознают, что выбраться уже и не могут. Даже если отчаянно этого хотят. Она оказалась именно из таких.

Как говорится "хотела как лучше — получилось как всегда".

Красивая легкая жизнь всегда имеет обратную сторону — тёмную и полную грязи.

— Потому вы хотели отказаться от праздника, а ваши мужчины меня даже не коснулись? — тихо спросила блондинка, вдруг весело улыбаясь.

Должно быть, это вчерашняя ситуация её так позабавила.

— Они не хотят никого, кроме меня, а я никого, кроме них. В этом смысл. Нам всегда будет хватать друг друга. Я не жадная, — улыбнулась, вспоминая эту ночь.

— А мы вот жадные, — вздохнула Элеонора, дергано пожимая плечами.

Отчего-то она выглядела уставшей и растерянной.

Никогда бы не хотела иметь столько власти.

Сколько же груза на её плечах… Я не могу её винить за холодность. Как ещё справляться с кучей своевольных женщин? Это же стадо ещё похуже, чем те заграничные звери.

— Чем меньше мы имеем, тем больше ценим. Это не моё дело, но что-то нужно менять. Дальше будет хуже, — проговорила я, заглядывая в её прозрачные глаза.

Не знаю, что у неё сегодня в голове, но чувствую, что именно сейчас есть шанс достучаться. Кто знает, когда ещё нагрянет столь откровенный порыв.

Женщина загадочно прищурилась.