И действительно, забравшись на чердак, Милонег тут же начал проваливаться в сон, вдыхая аромат свежего сена. Из подсознания всплыл образ Илоны, сначала загадочно-завораживающий, весёлый, потом постепенно ставший трогательно-печальным. Мир полуяви был цветным, но тихим – ни слов, ни звуков никаких. Её большие серые глаза начали постепенно расплываться, превращаясь в зелёные…волхва. Взгляд пристальный, уверенный, но с тем лёгким прищуром, который сопутствует доброжелательной улыбке. Милонег сразу же узнал своего лесного знакомца и через несколько минут замешательства спросил внутренним голосом:

– Любомир, ты был женат?

– Был, в юности далёкой.

– Любил её сильно? Что потом случилось?

– Любил всей душой. Она умерла во время родов, вместе с дитём. Никто не мог её мне заменить, и тогда я ушёл в лес, к двум волхвам на обучение.

– Я тоже был влюблён. Дважды уже. В первый раз всё хорошо начиналось, но кончилось через три года тривиально. Не хочу, чтобы всё повторилось.

– Обманула? Променяла?

– Вот когда мы влюбляемся в дев, мы же их боготворим. Они нам представляются утончёнными, красивыми, чувственными совершенствами, но на деле, за ангельской внешностью часто прячется корыстное и хитрое существо, для которого не существует таких понятий как честь, верность, справедливость.

– А что ты хотел? Она слаба, ей выживать надо! Ей спрятаться за кого-то посильнее, да побогаче, хочется. И детей потом растить спокойно и самой в достатке жить до старости. Где приголубили и согрели, там и родина.

– Вот потому и приглядывают отец да братья за такими девками ушлыми до самой свадьбы. Если не досмотрят, пиши – пропала, разбалуется в поисках лучшего так, что потом никто замуж не возьмёт.

– И такое бывает на каждом шагу, особенно в глухих деревнях. Там все про всех знают, и попов нет. Тебя-то сейчас червь сомнений гложет?

– Гложет. И люблю, и боюсь, что повторится та же история. Сердце говорит одно, голова – другое. Не девственница, но ведёт себя как принцесса по крови. Самое интересное то, что я готов на всё закрыть глаза, лишь бы видеть её, прикасаться к ней, слышать её голос.

– Ну, всё ясно, помешан, – волхв широко улыбнулся, демонстрируя два ряда здоровых зубов, похоже, без ведьмовской силы тут не обошлось.

– Ха-ха, согласен! Я с самого начала об этом и подумал. Но мне нравится эта её сила.

– Тогда прими такой, какая есть, но не давай ей сильно распоясаться, – Любомир лукаво подмигнул Милонегу, после чего тот окончательно провалился в сон.

Глава 14

Михаил и Юля

Сознание Влада катапультировалось из тринадцатого века в двадцатый, на прифронтовой аэродром, в блиндаж, где слегка коптящий импровизированный светильник – фитиль, зажатый в сплющенной гильзе от зенитной пушки, освещая помещение, создавал некий уют. Дописав письмо другу, с которым совсем недавно окончили Балашовскую авиашколу пилотов, младший лейтенант сложил его в треугольник, взял такой же, написанный ранее матери и отправился к связистам.

– Миха, отнеси и мои, – попросил полусонный сосед по койке Вовка Швед.

– Ладно, давай. Ты ночью-то сможешь заснуть? – Михаил прибыл с ним на фронт из запасного авиаполка, – будешь сидеть как филин и бдить?

– Смогу, я ещё не полностью отоспался. Только завтра нам уже не дадут такой возможности…

«Да, сегодня первой эскадрилье досталось – два экипажа сбиты над целью, три штурмовика еле дотянули до базы. Завтра у нас первый боевой вылет,» – подумал Михаил, – «хорошо, хоть освоиться успели, целый месяц -учебные полёты, изучение карт района боевых действий…43-й не 41-й год, людей беречь начали.»

Отдав письма и навестив в казарме своего стрелка-радиста Витьку, он, в конце концов, оказался у входа в палатку медпункта.

– Можно войти? – спросил младший лейтенант, отодвинув в сторону брезентовый полог.

– Войдите! – ответила миловидная, молоденькая, светло-русая медсестра с погонами младшего сержанта.

– Юль, одна что ли?

– Одна, Миш. Дежурство уже закончилось почти.

Он подошёл, пальцами слегка поправил ей чёлку и заглянул в голубые глаза.

– Я соскучился, – обнял, притянул к себе и начал целовать её в губы.

После первого поцелуя Юля немного отодвинулась и с прищуром спросила – Товарищ младший лейтенант, нас же могут рассекретить, что тогда делать будем?

– По-моему, все самые любопытные нас уже рассекретили, – улыбнулся Михаил.

– Завтра боевой?

– Да. Погуляем до опушки?

– Сейчас сдам медпункт, забегу в свою палатку и пойдём.

– Ладно, буду ждать тебя за окопами.

Влад всё никак не мог увидеть Михаила со стороны, только руки-ноги-тело в гимнастёрке – его же глазами. Тонкая кость, поджарый, рост выше среднего, всё как и прежде.