— Что за состав приготовил Хмуря? — спросила я тогда.

Эйвин покачал головой.

— Он сам приносил ингредиенты и смешивал.

А затем добавил, серьезно глядя на меня:

— У тебя в фамильярах очень странный ворон, Мартелла. Очень странный.

Но я и сама это знала.

Через час я была уже полностью готова и впервые в жизни сидела в большой черной карете. Я вертела головой, осматриваясь по сторонам, пытаясь, так сказать, впитать в себя вкус богатой жизни.

Внутри кареты повсюду стелились лиловый бархат, черный шелк и рубиново-золотая вышивка. Окна прикрывали красивые шторы, перевязанные богатыми лентами с кисточками на концах, а кресла располагались так, что можно было не только сесть, но и лечь. Везде лежали подушки с вдавленными внутрь пуговицами, и на одной из них расположился Хмуря.

Оказывается, все время, пока я одевалась, он меня тут ждал.

— Как ты умудрился нанять экипаж, расскажи-ка мне, пожалуйста? — спросила я, прищурившись, едва мы тронулись в путь.

Тут-то и стало ясно, что, несмотря на всю красоту, ни в одной карете я больше никогда в жизни никуда не поеду. Внутри так трясло, что, казалось, до дворца доберется не ронна Мартелла Довилье, а винегрет из ронны и ворона, щедро приправленный перьями и завернутый в розовое платье.

— Тогда ты расскажи мне, как лишилась девственности, — злобно каркнула в ответ птица.

Я так покраснела, что даже, наверное, начала синеть и вот-вот должна была слиться цветом с лиловой обивкой.

— А что? — усмехнулся он. — Поболтаем, как настоящие подружки!

У меня от такой наглости даже дыхание перехватило, и потребовалось время, чтобы привести себя в норму.

Хмуря этим временем воспользовался с умом. Он склонил голову набок, внимательно рассматривая меня, а затем выдал:

— Да ты девственница? Быть того не может!

И усмехнулся, отвернувшись к окну.

— Я думал, все девственницы в Вальтариуме уже давно перевелись.

— А ты, я смотрю, специалист по девственницам? — выдавила я через силу.

Да, звучало жалко, но это все, на что меня хватило.

— Что, вороны нынче, куда ни глянь, сплошные развратницы? — добавила через мгновение.

Хмуря несколько секунд буравил меня темно-изумрудными глазами и ничего не отвечал. Даже странно было.

— Редки те мгновения, когда ты молчишь, — бросила я, уже полностью совладав с неуместной стыдливостью. Нашла чего стесняться, в конце концов.

Ну и что, что среди всех своих одногодок в приюте я одна оставалась невинной? Некоторые парни меня сторонились, потому что связь со мной считалась опасной из-за моей неинициированной магии. Другие мне самой не слишком-то нравились. А потом вообще казус случился. Когда на меня неожиданно положил глаз Лиас, самый красивый мальчик нашего детского дома, кто-то пустил слух, что после ночи со мной у него может отвалиться… в общем, то самое место. Полагаю, что автором этой ужасной легенды стала моя заклятая подружка, Клобетта. Не знаю уж, за что она меня так возненавидела. Может, за то, что я в шутку прозвала ее Жлобеттой за жадность и это имя приросло к ней намертво. А может, за то, что она была влюблена в Лиаса. В общем, с тех пор мужской пол старательно обходил меня стороной, а Жлобетта все же начала встречаться с Лиасом.

Но горевала я не так уж и долго, честно говоря. Странная, немного неловкая, но, несомненно, бесценная удача продолжала мне сопутствовать, потому что спустя месяц выяснилось нечто прелюбопытное. Жлобетта заразилась от Лиаса каким-то срамным заболеванием, и им же заболела и половина приюта. Я была в числе немногих, кого сия участь обошла стороной.

С тех пор, в общем, моя девственность меня не слишком тяготит, а скорее весьма даже радует. Но вот перед вороном отчего-то стало неловко.

Впрочем, я быстро подавила в себе этот приступ.

До самого дворца Хмуря не издал больше ни звука, словно это не он сказал какую-то неприемлемую грубость, а я оскорбила его до глубины души.

Впрочем, я не мешала фамильяру рефлексировать, а сама в это время могла подумать о том, как встречусь с принцем.

Эйвин сказал, что поцелуй с человеком, в котором живет благословение Солнцебога, должно передать мне искру Солнца. И хотя это самый последний этап получения инициации и, соответственно, самый сложный, никто, в общем-то, не мешал мне пройти его чуть раньше.

Принц Альфиан был будущим королем, а значит, носителем той самой искры. Я долго думала над тем, хочу ли проходить Отбор целиком, интересует ли меня в конечном итоге то, что я могу получить, выиграв его. И пришла к окончательному выводу, что… нет.

В моем сердце жила детская мечта о том, что однажды я встречу мужчину, который полюбит меня, а я полюблю его. Мы будем очень счастливы вместе и обязательно воспитаем кучу детишек. Все они станут расти счастливыми и довольными, потому что у них будет полная семья и любящие родители. А не детдом и няньки, которые терпеть не могут следить за малолетними сорванцами.