Шрифт:
– Это потому, что я шапку на улице не снимаю.
Подружки рассмеялись, обнялись и побежали дальше к своему дому.
В семье Семашко очень любили вечера, когда семья собиралась вместе. Алексей приходил наконец с работы, уставший, но последнее время в очень хорошем настроении.
– Ронь, все идет по-другому. Стало больше жизни в газете, понимаешь! Не только призывы и лозунги, мы начали писать про обычных людей. Про их радости.
– Пап, про какие радости? – тут же к Алексею с разных сторон бежали Тамара с Бориской.
– Ну вот, например, про таких, как вы, ребятишек, как они в школе учатся, какие уроки им нравятся больше, какие меньше.
– А что, кому-то, пап, какие-то уроки нравятся? А еще говоришь, про правду пишете, – протянул Бориска.
– Дети, оставьте папу, пусть немного отдохнет, и давайте к столу, ужин готов.
Ужинали всегда вместе. Роня накрывала стол белой скатертью, доставала красивые тарелки, раскладывала еду. Старалась приготовить что-нибудь повкуснее. Понимала, Алеша работает много, ему подсовывала кусочек побольше. Хоть и работала сама, все-таки дома проводила времени больше, чем муж, и с детьми общалась чаще. А Алешу видела только по вечерам да утром минут 15, когда тот быстро собирался на работу. Обычно не завтракал, времени жалко. Чай пил уже в редакции, не отрываясь от работы.
Алексей уходил на работу на час раньше положенного, чтобы побольше успеть сделать. Роня провожала сначала мужа, потом собиралась сама, готовила еду на день, быстро кормила завтраком детей. Благо все было рядом, и редакция, и школа, где учились ребята.
Да и ребята подросли, совсем уже самостоятельные. Томочка к ужину и картошки начистит, и лапши отварит. Помощница растет.
После ужина читали. И каждый сам – в доме всегда было много книг. Тоже одна из привилегий папиной работы. Пожалуй, самая любимая для всей семьи. По разнарядке редакции семья Семашко могла покупать редкие издания. Книги подбирались с любовью, и не беда, что места работы и жительства семьи Семашко менялись, нужно было переезжать с места на место. Книги упаковывались, перевязывались бечевкой, и библиотека ехала по новому адресу вместе со всеми.
Больше всего дети любили, когда им вслух читали родители. Самое любимое времяпрепровождение. «Робинзон Крузо» и «Том Сойер», «Остров сокровищ» и «Гулливер». Эти книжки навсегда в памяти Томочки и Борюни останутся прочитанными голосами мамы и папы.
– Мам, давай «Хижину дяди Тома», – Тамара обняла Роню за шею.
– Давай. Неси, она на комоде лежит. Алеша, – Роня повернулась к мужу. – Если не очень устал, почитай, а то мне тут кое-что пошить нужно, не успеваю.
– Конечно, родная, ну ты же с нами посидишь?
– Конечно, – Роня подошла, поцеловала мужа. – Сейчас быстро со стола уберу.
– Мама, я помогу, – Томочка последовала за Роней.
– И мы поможем, так быстрее, – с улыбкой поддержал папа дочку.
Роня с благодарностью смотрела на мужа. Она тоже уставала, конечно, не так, как муж. Тут даже говорить нечего. На нем такая ответственность. А она что, простая наборщица. Только нужно быть очень внимательной. Правда, еще вела хозяйство, смотрела за детьми. И обязательно что-то организовывала – то самодеятельность в школе, то стенгазету рисовала для вечера в редакции.
Алексей относился к жене с огромным уважением и нежностью. И вечернюю домашнюю работу незаметно брал на себя. Ему хотелось, чтобы Роня просто посидела рядом. А он бы любовался на свою красавицу. Ни у кого нет такой жены, такой затейницы, такой мастерицы!
– Ну, Томочка, неси книжку и очки. Ронь, а что это у тебя за материал такой красивый, к Первому мая готовишься? Тебе пойдет.
– Да нет, то, да не то! Лидухе платье шью, а то она хотела купить платье такое невидное. Я ее отговорила. Вот теперь мастерим ей из этого отреза. Да уж почти все сделала. Осталась только вышивка. Посмотри, какой рисунок придумала.
– Умница ты моя, – Алексей обнял жену, – только ты бы лучше для себя что придумала. На прошлой неделе что-то сиреневое у тебя в руках видел. Оказалось, для Томочки. Теперь для Лиды. А сама-то как же?
– И за меня тебе стыдно не будет. Вот увидишь. Новое, правда, времени пошить нет, это точно. Но чем-то, да, удивлю.
– Роня, да ты у меня и так самая лучшая. Стыдно… Скажешь тоже. – Алексей взял очки. – Ну все, давайте, слушайте. Гарриет Бичер-Стоу. «Хижина дяди Тома».
Роня вышивала темно-синим ярко-голубую ткань, Боря возил кораблик по столу, Тамара рисовала пальцем на скатерти, но все, затаив дыхание, слушали ровный голос отца.
Наконец наступил долгожданный праздник Первомай.
– Алеша, ну как, нравится? – Роня с улыбкой смотрела на мужа.
– Ронька, ты, как всегда, королева! Когда ты успела сотворить такое чудо? – Роня действительно была хороша. Маленькое черное платье без рукавов, очень строгое и простое, украшал красивый цветок на плече. Даже не просто цветок, а шикарная хризантема в гипюровой розетке, расшитая стеклярусом и перьями. Яркая деталь, и видавшее виды платье смотрелось как новое.