***

– В доме есть женщина, месье, - сказал матрос, отхлебывая эль из высокой пивной кружки, которую дал ему Сайлас.
– Но, кроме Гастона, мажордома, ее никто не видел. Он отвел ее в гостиную перед ужином.

– Сколько человек, кроме Гастона, в доме?
– спросил Доминик, Он сосредоточенно заряжал пистолеты. Лицо его было спокойно, голос звучал ровно. По обыкновению, перед тем как начать действовать, Доминик сохранял невозмутимость, голова была абсолютно ясной, все лишние мысли отброшены, ум и тело готовы моментально реагировать на любые неожиданности.

Страх за Женевьеву больше не мучил его - он уже твердо знал, что и как нужно делать. Ждать освобождения ей осталось недолго.

– Шестеро, месье, включая мальчишку-коридорного, - ответил осведомитель. А также хозяин и трое его гостей.

– Да, о них я знаю, - почти небрежно подтвердил капер.
– Как только разделаемся с прислугой, займемся ими. Вас семеро против шестерых.
– Он обвел взглядом лица стоявших вокруг него наемников.
– Никаких убийств, поняли? Наша вылазка не должна иметь последствий.
– Матросы понятливо улыбнулись, и Доминик коротко кивнул в знак одобрения.
– Отлично, вы поступаете под начало Сайласа. У меня - особая миссия.

Сайлас закинул на плечо толстый моток веревки со свинцовым наконечником.

– - Ножи у всех есть?
– Все достали из-за поясов абордажные сабли. Использовать только для устрашения, если придется. Помните, что сказал месье? Никого не убивать.

Доминик подождал, пока все семеро, выскользнув из дома, растворились в безлунной ночи. В темных одеждах, совершенно неразличимые в кромешной тьме, матросы беззвучно и осторожно крались, прижимаясь к стене (чтобы каблуки не цокали по камням, они сняли сапоги). Заткнув пистолеты за пояс, Доминик последовал за ними, однако шел открыто, посредине улицы, высоко подняв голову, ступая легко и печатая шаг по брусчатой мостовой, - мужчина без шляпы, в бриджах, рубашке с короткими рукавами, сапогах для верховой езды, коротком развевающемся плаще и с исполненным непреклонной решимости холодным взглядом.

***

– Партия моя, месье Легран, - в напряженной тишине любезно произнесла Женевьева, кладя на стол последнюю карту в третьей сдаче.

Француз кисло улыбнулся:

– Мне остается лишь ожидать следующего тура, мадам.

Мы сыграем позднее, когда вы выполните свои обязательства перед моими коллегами.

Женевьева почувствовала, как на смену ликованию в ее душу вползает ледяной ужас. Значит, передышки не будет. Сколько бы раз она ни победила, в конце концов все равно проиграет им всем. Этого никак не избежать при том, что придется играть еще двенадцать партий с тремя остальными противниками.

Князь Сергей занял место Леграна и потянулся за свежей колодой.

– Может быть, вы хотите минут пять отдохнуть, мадам?
– заботливо предложил он.
– Выпить бокал вина, походить по комнате, размяться?

Ничто не могло ей помочь, но она приняла предложение. Все-таки лишних пять минут! Теперь она думала только о бегущем времени и о том, как купить хоть немного больше этого бесценного товара. Даже если Доминик не спешит к ней, отсрочка унижения - все равно благо. "Если мне суждено проиграть князю Сергею, - молилась она, - пусть проигрыш случится только в третьей партии; пусть он не одолеет меня сразу же, в первых двух".

Русский распечатал колоду, перетасовал, снял и начал сдавать. Карты у противников оказались примерно равные. Женевьева заставила себя забыть о трех остальных мужчинах. Те внимательно наблюдали за игрой, время от времени подкидывали поленья в огонь и терпеливо ожидали своей очереди, которая должна была неизбежно наступить и итог которой был предопределен.

Первую партию Женевьева выиграла. Собирая карты, она поймала взгляд русского. Он сдал ей эту партию нарочно, они оба это знали. И оба знали почему. Князь Сергей был гораздо более сильным игроком и решил доставить себе особое удовольствие, заставляя ее подольше помучиться ожиданием отвратительной развязки, потому что прекрасно понимал: ожидание всегда хуже, чем сама развязка, сколь бы ужасна она ни была.

Вторую партию она проиграла, как ей хотелось думать, лишь из-за собственной глупости: на этот раз князь Сергей ни в чем не уступил. Но когда она увидела, какая карта пришла в третьей сдаче, ближайшее будущее предстало во всей своей отвратительной реальности. С такими картами ничего сделать было нельзя. Двадцать долгих мучительных минут она отчаянно просчитывала варианты, стараясь удержать в голове все расклады и старательно обдумывая снова и снова каждый ход, прежде чем сыграть. Но все было бесполезно. Она даже не сумела скрыть охватившего ее разочарования. Было ясно, что ужасный конец уже близок.

После того как Женевьева положила на стол последнюю карту, в комнате надолго воцарилась тишина. Князь Сергей улыбался, мясистые губы обнажили хищные белые зубы.

– Ну наконец, - с облегчением произнес Себастиани.
– Первый раунд ваш, Сергей.

– Да уж это точно, - с довольным видом ответил князь Сергей.
– Мадам?
– Он встал.

Женевьева поймала себя на том, что в ужасе отчаянно трясет головой. Но князь Сергей обошел вокруг стола, взял ее за плечи и заставил встать. Мужчины улыбались. Русский обхватил голову Женевьевы своими белыми ладонями: