Северянин услышал громкий шлепок, и, открыв один глаз, удостоверился, что рука бывшего лейтенанта покоится на лице, продолжил свой рассказ.

— В пришедшей страже, оказались сразу трое твоих приятелей, и после нескольких бутылок и долгих прений с разломанными столами и стульями, они всё же смогли тебя уговорить перенести праздник в другое место. Ты и сам уже начал скучать и на выходе, громче всех орал матерный гимн Империи, а после поджёг занавески, мотивируя это тем, что на улице стало холодать. Тот факт, что занавески находились внутри помещения, тебя нисколько не смущал. Но слава богам, их успели потушить.

— Фух… — Облегчённо выдохнул Корвус.

— Рано радуешься, "Пробитый череп" мы всё же сожгли.

— А… Не жалко, вшивые люди, вшивая выпивка и даже хозяин и тот — Вшивый Эрл. — Отмахнулся капитан. — Отстроится вновь.

— Этим ты и мотивировал свои действия. Хотя, я тоже хорош. Напился с тобой и поддался на твои уговоры запустить праздничный салют из Огненных Шаров.

— Прямо в трактире? — Обернулся он на парня.

А тот скривил лицо и подтвердил догадку.

— Прямо в трактире.

Корвус лишь ухмыльнулся.

— С тобой не интересно пить.

— Почему это? — Маг от такого заявления опешил.

— Ты всё помнишь на утро. — Засмеялся капитан, но тут же лицо его скривилось в гримасе боли, и он схватился за голову.

— Но ты зря улыбаешься. Помнишь, что должно было произойти сегодня утром? — Теперь черёд смеяться перешёл к северянину.

— Я не помню, что произошло, а уж что должно было произойти, и подавно.

— Я скажу лишь одно слово: плац. — И у Форста пробежали мурашки по спине от потока брани, вырвавшегося из уст военного.

— … сын тухлой селёдки и….. якорем… в… себе… в бездну!

— Именно этой фразой ты встретил коменданта на торжественном построении по поводу отставки некоего капитана де Конте.

— Гореть ему в аду на медленном огне!

— Ты повторяешься, Корвус, раньше я не замечал такого за тобой. Наверняка сказывается нервная работа последних месяцев, может тебе обратиться к лекарю? — Наиграно забеспокоился маг.

— Прости, Форст, сейчас отдышусь и вверну что-нибудь забористое из своего старого репертуара. — Как мог оправдывался капитан.

— О, не стоит. Тот концерт я никогда не забуду. Ты сорвал все медали у коменданта с парадного мундира, трижды вызвал его на дуэль, один раз уколол его, убегающего, в зад клинком и уснул прямо на плацу перед оркестром, трубившим какую-то бравурную песенку, которую подсказали им наши друзья — наёмники. Они же и исполняли её хоровым пением под аплодисменты третьего батальона, которым ты командовал. Парни заняли вокруг твоей тушки круговую оборону, и никого не подпускали. Лишь через два часа мне удалось их убедить перенести тебя спящего на Элизабет.

— Какой позор… — Обхватил он двумя руками голову.

— Я бы сказал: фурор. Твой авторитет среди солдат и так был высок, а теперь и вовсе стал непререкаем. У тебя даже появился подражатель. — Форст усмехнулся. — Не утруждай себя безполезными потугами, я сам расскажу. Некий Визмонт — это имя тебе о чем-нибудь говорит? — Капитан лишь бессильно взвыл. — Ныне в звании сержанта, оказывается его тоже повысили, набил рожу своему командиру, а когда тот, выплёвывая зубы, начал нести какую-то ерунду про поруганную честь, Кодекс дворянства и дуэль, то он попытался ему отрубить руку.

— Так этому напыщенному индюку и надо, тоже мне, высокородный… Надеюсь, их успели растащить?

— Почти. У лейтенанта Стерна теперь отсутствует мизинец.

— Всё-таки отрубил?

— Откусил! И получил кинжалом в брюхо, от одного из адъютантов. И я теперь очень боюсь за него. — Форст пристально посмотрел Корвусу в глаза.

— Да ничего не будет. Дорн его за пару дней на ноги поставит, а если ты полечишь, то и вовсе за пару часов. — Успокоил тот друга.

— Да я не про рану — это пустяк. Он ведь напал на дворянина, будет суд, а за тем казнь, если я не ошибаюсь.

— На трибунал я смогу надавить, и вопрос о нападении на старшего по званию закроют, а вот гражданский суд… Подожди! Визмонт тоже дворянин, племянник какого-то там барона, а значит может просить суд рассматривать этот вопрос по Кодексу, следовательно, будет дуэль. А так как он травмирован, то может подыскать замену, я выступлю за парня. Раскатаю этого паршивого потного слизняка под орех. — Капитан нащупал пустые ножны. — Вот только найду свой меч.

— Даже в таком случае ты кое-что забываешь. У лейтенанта тоже травма, и он обязательно заменит себя, если хоть десятая часть из того, что мне довелось услышать о нём, правда, он трусливо будет наблюдать за боем со стороны.