И это все при условии, что Земля не была уничтожена при нападении инопланетян.

— Шайсеее (прим. с нем. Дерьмо).

Быть наполовину немкой иногда полезно. На этом языке гораздо приятнее ругаться, чем на английском.

Мои очки запотели, и я снимаю их, вытирая о платье из шкуры динозавра и стараясь дышать нормально. Не хочу, чтобы этот чертов пещерный человек увидел мою слабость.

Затем Даракс издает басовый звук, идущий глубоко из груди, и рекс останавливается.

Глава 8

Хайди

Динозавр стоит на месте, раскачиваясь назад и вперед. Грохочущий звук его дыхания отражается от деревьев вокруг нас, и я вижу пар, поднимающийся от его боков.

Я сижу неподвижно и стараюсь не оборачиваться. Пещерный человек увидит влагу на моих щеках, а я этого не хочу.

Даракс перекидывает через плечо две сумки и спускается вниз быстрыми и гибкими движениями. Он вешает мешки на ветки ближайшего дерева, а потом снова забирается наверх.

— А теперь пойдем вниз, — говорит он более мягким голосом, чем я до сих пор слышала от него, и протягивает мне свою большую, покрытую шрамами и мозолями руку. — Даракс поможет Хайди.

Ну, у меня нет причин оставаться здесь, поэтому я беру его за руку, и он помогает мне спуститься гораздо быстрее и безопаснее, чем я смогла бы сама.

Затем Даракс, как и в прошлый раз, сигнализирует рексу, что он сам по себе и может свободно бродить. И снова я поражаюсь тому, как он контролирует гигантского зверя. Я могу представить, как капитаны самолетов и водители грузовиков могут управлять огромными машинами. Но это живой хищник и вершина пищевой цепи. Тирекс настолько смертоносен, что у меня кровь застывает в жилах, когда я просто смотрю на его острые как бритва зубы размером с дорожный конус. Легко забыть об опасности, когда сидишь на его спине и путешествуешь в полном комфорте. Контроль Даракса над динозавром — самая впечатляющая вещь, которую я когда-либо видела.

Пещерный человек расстилает на земле шкуру с густым мехом и сажает меня на нее, потом открывает одну из сумок, достает мешочек и наливает мне полный выдолбленный камень какой-то жидкости.

Пахнет фруктовым соком, и я не удивлюсь, если в нем окажется немного алкоголя. Это как раз то, что нужно.

Я проглатываю его и наливаю себе еще, пока Даракс возится со своими сумками. Одна из них особенно интригует меня. Она больше и круглее, и в ней, кажется, что-то крупное и тяжелое. Он обращается с ней очень осторожно и аккуратно заглядывает внутрь, прежде чем повесить сумку обратно на ветку.

Даракс двигается быстрыми, отработанными движениями, и за десять минут сооружает большую палатку и разводит костер. На этот раз он зажигает его сам, что к лучшему. Солнце садится, и не думаю, что мои очки способны сейчас развести огонь.

Пока пещерный человек работает, я смотрю на него и не могу не восхититься его движениями и очевидной силой. Здесь он в своей стихии, уверенный и быстрый. Я замечаю, что он делает то же самое, что делали Джекзен и Арокс: оглядывается через короткие промежутки времени, просто чтобы проверить, нет ли опасности в этих смертельно опасных джунглях. Это как-то успокаивает меня. Дараксу не нужен динозавр, чтобы чувствовать себя уверенно, как слабому парню, который крут только за рулем своего внедорожника. Нет, этот парень готов к любой опасности в этих джунглях.

Но он очень серьезен. Два других пещерных человека, которых я встречала, вели себя как земляне и делали обычные вещи — болтали, шутили и даже напевали беззвучно. Но Даракс не делает ничего из этого.

Я делаю глубокий вдох и расслабляюсь, зная, что в безопасности. Наблюдение за пещерным человеком отвлекает меня от грустных мыслей, которые недавно расстроили меня, и я задаюсь вопросом, не было ли это с самого начала замыслом Даракса.

Я делаю еще глоток и вытираю рот тыльной стороной ладони. Нет, он не может знать, о чем я думала. У Даракса никогда не было семьи. На этой планете только мужчины, а дети появляются от странных растений, называемых Дарующими жизнь, и у них нет братьев, сестер или матерей. Только биологический отец, который обычно не имеет прочных отношений с мальчиком, в значительной степени являющимся его клоном.

Разбив лагерь, Даракс наконец садится, ныряет в сумку и протягивает мне листок с различной едой.

На этот раз я слегка улыбаюсь ему, когда беру еду.

— Спасибо тебе.

Его желтые глаза вспыхивают, но серьезное выражение лица не меняется. Почему-то это меня успокаивает. Этот парень сам по себе, замкнутый и сдержанный. Он не будет распевать песни и танцевать только потому, что ему улыбается цыпочка. Но все же я хотела бы пробить эту скорлупу.

Мы жуем, и теперь я чувствую, как по телу распространяется знакомый гул. Да, его фруктовый сок определенно содержит алкоголь. Я знаю несколько девушек на Буне, которые хотели бы попробовать этот напиток.

Как обычно, алкоголь заставляет меня болтать.

— Откуда Даракс?

Он поднимает руку и показывает через реку.

— Четыре дня в том направлении.

— Это далеко. Племя есть?

Он отворачивается.

— Дех.

Ах. В этом «нет» было что-то болезненное. Возможно…

— Даракс — изгой?

В конце концов, и Джекзен, и Арокс были изгнаны из своих племен, когда выбрали себе пару, а не племя.

— Дэх!

Его глаза вспыхивают гневом, и я рефлекторно подтягиваю ноги ближе к себе. Видимо, предположение, что кто-то является изгоем, может рассматриваться как оскорбление. В конце концов, пещерные люди считают это одной из худших вещей, которые могут с ними случиться, и это, вероятно, является серьезным позором. Черт бы побрал эту выпивку!