Но Даракс такой замечательный: он великолепно справляется с Герком, ставит мою безопасность превыше всего и заботится о том, чтобы я всегда была сыта. И во время сражения с дедбайтами у меня было такое чувство, что он готовился умереть, чтобы я могла сбежать.

Я хочу, чтобы он вошел в хижину, и можно было расспросить его побольше о его жизни и недавних событиях. Я старательно подготавливаю про себя некоторые вопросы, используя мои медленно расширяющиеся знания языка пещерных людей. Если бы Даракс не был так чертовски невозмутим, я могла бы больше узнать от него.

Например: Что случилось с твоим племенем? Как тебе удалось приручить Герка? Что ты собираешься со мной делать? Ты знаешь, как поклоняться женщине?

Конечно, последний вопрос я задам только в том случае, если у него действительно будут хорошие ответы на все остальные.

А может быть и нет?

— Черт возьми!

Я просто комок гнева, тревоги, разочарования и похоти. Потому что похититель Даракс или нет, постоянная близость с таким мужским экземпляром в течение нескольких дней сделала меня очень возбужденной.

Как бы то ни было, я попытаюсь быть с ним милой и дать ему шанс. Когда он придёт, я поделюсь с ним своими мыслями. И тогда Даракс сможет решить, хочет ли он, чтобы взбешенная земная девчонка отправилась с ним на какое-то дурацкое задание, которое, как он думает, у него есть.

Я киваю себе в темноте. Именно так я и сделаю.

***

Когда я просыпаюсь, в хижине светло. Очевидно, уже настало утро. Я протираю глаза от сна. Мох рядом со мной не тронут. Даракса здесь вообще не было.

Я подползаю к отверстию и выглядываю наружу. Ха! Кажется, пейзаж полностью изменился. Где все деревья и трава? А небо? Теперь я вижу только какую-то красноватую пещеру.

Я щурюсь и тру сонные глаза, пытаясь привести мысли в порядок. Это что, камни? Треугольные и желтые?

Но тут я чувствую запах и понимаю, на что смотрю: это гигантский открытый рот!

— Черт!

Я отскакиваю назад так быстро, что падаю на задницу, а потом карабкаюсь сквозь ветки и меха, чтобы выбраться с другой стороны хижины. Я пробегаю пятьдесят ярдов, прежде чем осознаю, что меня не преследуют, а затем останавливаюсь и оборачиваюсь, держа палку между собой и существом с пастью.

Конечно, это был Герк. Я узнаю рулевую палку, идущую вверх по его боку. Динозавр просто стоит посреди поляны, а его гигантская голова низко опущена к земле, как будто он отдыхает.

Затем он поднимает голову и смотрит то в одну, то в другую сторону, а потом медленно идет через поляну, чтобы потереться боком о ствол дерева, такого же толстого, как силос на фермах. Листья на верхушке дерева сильно шелестят, когда Герк прислоняется к нему, и я слышу хруст.

Я не вижу никаких признаков Даракса, и хотя Герк, возможно, никогда и не угрожал мне, но он все еще долбанный тираннозавр, и я буду держаться на расстоянии, пока пещерный человек не вернется.

Я сажусь на камень, снова вспоминая, что я все еще очень голая. Я повторяю про себя заготовленные ранее вопросы, но не успеваю закончить, когда Даракс спокойно выходит из джунглей.

Теперь, когда он здесь, я чувствую себя в безопасности рядом с Герком и подхожу к нему, стараясь казаться такой же беспечной, как и он.

— Куда ты ходил?

Мужчина развязывает кусок кожи динозавра, который был обернут вокруг его шеи, и протягивает мне. Это мое платье, то, что я оставила у реки!

Я медленно принимаю сверток и мгновение просто пялюсь на него, пока кусочки информации собираются вместе в моем вялом уме.

— Ты возвращался к дедбайтам?

— Да.

— На Герке?

— Герк был здесь, чтобы защищать Хайди.

— О.

Когда кто-то оставляет долбанного тираннозавра, чтобы обезопасить тебя, ты должен понимать, что это опасная планета.

Я обрабатываю все это в уме, который все еще частично спит. Потом я чувствую, как мои глаза сужаются. Вчера мы несколько часов ехали на Герке.

— Ты ходил пешком?

— Да.

— Но… ты шел всю ночь? Один?

— Да.

— Но дедбайты…

Даракс вытаскивает свой меч, и его лезвие влажное от чужеродных жидкостей. Он задумчиво смотрит на него, затем вырывает пучок травы из земли и вытирает его.

— Многие из них остались. Они сопротивлялись. Но я победил, несмотря на темноту.

Он сражался с гребанным роем дедбайтов в кромешной тьме. Один. После многочасового пути. И зная, что ему еще столько же предстоит пройти назад.