Ещё одним фактором, который, вполне возможно, сыграл на пользу выживания Рона, является неопределенность. Рон вполне очевидно «взломал» ментальные блоки, установленные Адептус Механикус на памяти сержанта КСИГ//7Р//225/12, которые закрывали практически все его осознанные воспоминания ДО становления Альфа-скитарием авангарда. И сейчас недоскитарий/недокриговец испытывает самый настоящий когнитивный диссонанс, который его психика всеми силами пытается вернуть в привычный консонанс. Предпринимались и предпринимаются попытки логически объяснить и принять решения по следующим вопросам:

1. Почему заветы культа Омниссии зачастую совершенно противоположны Имперскому Кредо?

2. Почему ему навязали культ Омниссии, тем самым заставив фактически предать Бога-Императора?

3. Во что он должен веровать в итоге?

4. Почему он был уверен, что является Альфа-скитарием, тогда как он не Альфа-скитарий?

5. Еретик ли сержант Уизли, исходя из двух конфликтующих между собой культов в голове криговца?

6. Следует ли считать еретиком магоса Беотиса, являющегося его непосредственным командиром?

7. Следует ли отдавать СШК магосу Беотису, или лучше доставить их на Криг?

Ответов на эти вопросы криговцу дать никто не может, поэтому у него в голове сейчас настоящая каша из противоречий. Это основная причина того, почему он ни во что сейчас особо не вникает, стараясь восстановить привычную картину мира. Это невозможно, но совершенно не значит, что он не будет пытаться.

– Если ты не видишь, как кто-то молится, это не значит, что он не молится. – ответил Рон на ранее заданный вопрос.

– Прочти молитву о смирении перед Императором. – потребовал Двенадцатый.

– Ну, окей… – Рон сложил руки в знаке Аквилы. – О, Бессмертный Император, будь к нам милосерден, хоть мы и недостойны того…

Спустя десять минут, Рон разжал пальцы и уставился на Двенадцатого.

– Может, наконец-то уберёмся с этой пока ещё поганой планеты? – предложил Рон, доставая из нагрудного кармана пачку сигарет.

– Я тебе не доверяю, сержант Уизли. – сообщил ему Двенадцатый.

– Я тебе тоже не доверяю, Двенадцатый, но это вот вообще ни хрена не меняет. – ответил Рон, вытаскивая из пачки сигарету.

Похлопав по карманам, он обнаружил электронно-дуговую зажигалку, настоящее чудо высокотехнологичного будущего, а затем подкурил ею сигарету. Белая вспышка – кончик сигареты загорелся и принялся тлеть. Сигареты найти было очень трудно. Политика лаборатории в этом вопросе была радикальной: перегружать систему вентиляции нельзя, потому любые табачные изделия запрещены к распространению и производству.

Но, как и везде, существовали исключения. В этой древней лаборатории равенством прав и близко не пахло – все состояли в строгой иерархии, поэтому высшие чины имели доступ к тому, о чём рядовые сотрудники не смели и мечтать. С помощью небольшого взлома пищевого генератора ненадолго став «отцом народа», Рон заказал себе сто двадцать блоков сигарет с самым первосортным табаком из доступных.

Эти сигареты, конечно, отличались от тех, к которым он здесь привык, но тоже были неплохими.

– Перекур окончен, пора улетать. – Рон потушил сигарету об рокритовую стену.

Пища уже усвоилась, что неудивительно, так как энергетические батончики созданы специально для этого, поэтому Рон ощутил приток сил и уверенно направился к гермоворотам.

За воротами обнаружился тот же корабль, правда, «помолодевший» лет на десять тысяч. Корпус блестел свежей краской, иллюминаторы здорово прибавили в прозрачности, а помимо этого ещё и куда-то исчезла тысячелетняя пыль.

– Вон там, как я думаю, находится вход. – указал Рон на подъемник.

Пройдя по серому рокритовому полу шахты, они закатили тележки на подъемник.

– Питания нет. – изрёк Рон, бесполезно подёргавший за рубильник генератора, расположенного рядом с подъемником. – Отойдём-ка. Репаро!

От молнии защитила решётка подъемника, в который они перед этим зашли. Рон снова вернулся к генератору и снова попробовал его включить. На этот раз всё прошло без сбоев – генератор зашумел охлаждающими вентиляторами и начал подавать питание на подъемник.

Забравшись в корзину подъемника к ожидающему криговцу, Рон дёрнул рычаг. Корзина начала подъем ко входному люку корабля.

– Интересно, а куда подевались все люди? – задал риторический вопрос Рон.

Криговец промолчал.

Корабельный «люк», представляющий из себя настоящие ворота, отворился без задержек, стоило только Рону сдвинуть отворяющий рычаг.

Проникнув в шлюз, они закатили внутрь тележки с банками данных, заперли входной люк и дождались выравнивания давления.

Дверь на борт корабля открылась автоматически, что сначала насторожило Рона, но затем он списал это на работу заботливой автоматики.