Она продолжала сердито смотреть на него, пока он не шагнул к ней. Райли ахнула и отпрыгнула назад, ее локоть коснулся безупречного стекла огромной душевой кабины. — Прекрасно! — огрызнулась она в ответ. — Не то чтобы ты не видел всего этого раньше, придурок!

Его шрам исказился, а губы на мгновение сжались, прежде чем он заговорил: — Следи за своим языком, Райли.

Она метала молнии взглядом, но держала рот на замке. Ей многое хотелось бы ему сказать, но пока она сохраняла спокойствие. Видела, что он быстро теряет терпение. Райли не привыкла играть с такими мужчинами как он. Черт, она не думала, что кто-то оставался в живых так долго, чтобы играть с ним. Но он это заслужил. Он был мудаком до мозга костей. Она заставит его пожалеть, что он с ней связался. Да, она сожжет его дом или что— нибудь вроде этого. Но только не его гараж. Она могла поспорить, что у него там стоять какие-нибудь классные тачки. Она прокачает этих малышек и продаст их. А потом сожжет гараж.

Райли швырнула футболку ему в лицо, проигнорировала его раздраженный рык и потянулась за джинсами. Она изо всех сил старалась сделать вид, что его там нет, но знала, что ее лицо стало вишнево-красным, когда стянула джинсы и трусики вниз по бедрам. Она не стала тратить свое время. В этом нет никакого смысла. Она хотела, чтобы он убрался отсюда как можно скорее. Райли потянулась назад и расстегнула лифчик, позволив ему упасть в другую руку. И уже собиралась швырнуть его в него, когда он жестко сомкнул ее руку.

Глаза Соломона горели как раскаленные угли, когда он смотрел на нее. Она чувствовала его желание владеть каждым дюймом ее тела, как физическое присутствие, заполняющее все пространство. Она не понимала, как он мог хотеть ее так сильно. Он едва знал ее. И все же он довел ее до этой точки. Теперь она в его власти. Райли сглотнула и опустила глаза, подчиняясь сильному жару его возбуждения. Он вытащил лифчик из ее пальцев и отпустил руку.

— У тебя пять минут, Райли.

* * * * *

Соломан стоял за дверью патио рядом со своей спальней, прислушиваясь к журчанию воды. Он глубоко затянулся сигарой и позволил дыму задержаться во рту, надеясь, что тонкий аромат успокоит кровь, бурлящую в венах. Кровь, которая бушевала в его члене и требовала, чтобы он отправился в ванную, вытащил влажную и мокрую Райли из душа и сделал ее своей женщиной.

Он прижал ладонь к болезненно налившейся эрекции и постарался не представлять себе обнаженную женщину под струями душа. Было ошибкой заставлять ее раздеваться перед ним. Он знал, что она не сможет пролезть через окно ванной комнаты. Проклятая штука припаяна к стене. Каждое окно в его доме было ударопрочным, и только некоторые окна и двери открывались. Нет, он хотел, чтобы она разделась для него, как это произошло в его кабинете. И даже лучше, что она раздевалась догола сердитая. Интересно, как она будет трахаться рассерженной?

Она находилаь в душе уже семь минут. Конечно, она будет настаивать на своем лимите времени. Проклятая женщина никогда не искала легкий путь. Будет ли он хотеть ее так же сильно, если она перестанет сопротивляться? Она была вызовом с самого начала. Райли смотрела на него своими прекрасными глазами цвета расплавленного шоколада и отказывалась назвать свое имя. Даже после того, как она призналась, что знает, кто он такой. Это делало ее безрассудной и храброй. Сочетание, черт возьми, стопроцентно гарантировавшее, его интерес и внимание его члена.

Чего она не знала, так это того, что он заметил гораздо больше. Она была сильной, с крепким стальным стержнем. Но великолепная и мягкая во всех нужных местах. Она любила свою мать, которая по сути не уделяла ей внимания, в чем Райли несомненно нуждалась. Мать — сумасшедшая в один момент и чертовски блестящая в следующий. Райли чертовски предана людям, которых называла друзьями. Она управляла и вела честный бизнес в своем гараже и мясной лавке, как гребаный профессионал, несмотря на свою относительную молодость и неопытность. Она была женщиной, готовой показать миру палец и сделать все возможное, чтобы люди вокруг нее были счастливы и горды.

Он нуждался в такой женщине рядом с ним. В верной жене.

Соломан затушил сигару и бросил ее в пепельницу, стоявшую на столике в патио рядом с дверью. Он повернулся и вернулся в спальню. Райли нерешительно стояла у двери спальни, как будто собиралась бежать наверх и выскочить через парадную дверь, несмотря на отсутствие одежды. На ней было только пушистое белое полотенце, которым она обмоталась и еще одно на длинных темных волосах.

Ее широко раскрытые глаза встретились с его глазами, и она еще немного приблизилась к двери. Лучи восходящего солнца, проникавшие в комнату из-за двери позади него, ласкали ее лицо. Она выглядела такой уязвимой, стоя там, обхватив себя руками за талию. Как будто она разлетится на части, если он сейчас потянется к ней.

— Не убегай, — нежно попросил он.

Взляд ее глаз метнулся к нему, и он увидел неподдельный страх. Он хотел успокоить ее, но сейчас не время и не место. Он знал, что она хочет вымолить у него еще немного времени. Этого не будет. Каждый его шаг привел их к этой точке. Он внушит ей свою власть, не имело значение, чего хотела она. Он внимательно наблюдал за ней, ожидая, что она вот-вот убежит.

— Ты веришь, что я не причиню тебе вреда?

Она прищурилась, глядя на него. — Ты уже причинил мне боль. Ты чуть не убил одного из моих лучших друзей, натравил своего сторожевого пса на Кэти, выгнал мою мать из города. Ты грязный, безжалостный сукин сын. Ты явно никогда не слышали о чести среди воров.