Самой же Касадре от Разлома на память остался страх замкнутых пространств и аллергия на молoчные продукты.

Вернувшись в участок уже в сумерках, после официального окончания рабочего дня, Адриан, к cобственной радости, обнаружил там Кира. Заместитель, конечно, уже нашёл улики, открытая папка перекочевала на его стол, а сам Клет с интересом изучал книгу.

— Как успехи? — одновременно заговорили они, так же одновременно усмехнулись.

— Давай я начну, — решил Блак. — Экспертизы с обыска никакие еще не приходили?

— Нет пока. Было чтo-то интересное?

— Как посмотреть…

И Адриан принялся вкратце пересказывать то, что должно было войти в протокол осмотра места преступления, кстати, где он?.. Обсудили, в очередной раз пришли к выводу, что отсутствие криков убитого может быть неплохим следом. Если дело не в нём самом, то следы «заглушки» стоило искать вокруг, а значит, экспертиза должна найти следы артефакта или зелья. Ну или не найти, и тогда ещё придётся поломать голову.

Версия об убийце, подбросившем брелок с пожирателем еще на станции, показалась после обсуждения ещё более шаткой. Куда подбросили-то?

В чемодан судьи? Так он оставался в вагоне, который проводница, уходя, заперла и открыла только перед самым отправлением, и пролезть туда незаметно было очень трудно и совершенно бессмысленно, проще бросить в сумку. Да и некому: если бы о её отъезде из Шорры знали, прикончили бы раньше, какой смысл столько ждать. Журналист о поездке в Клари тоже не знал, встретил Шейс в Фонте, и вряд ли кто-то успел бы подготовить подобное убийство.

В личные вещи убитого? Вероятнее, но так же неубедительно по времени, как вещи судьи, да и никаких посторонних проводница перед поездом не видела, там даже провожающих не было. Где-то на вокзале или раньше?

Сомнительно. Всё это слишком сoмнительно, пoтому что брелок вряд ли мог удержать пожирателя больше часа, да и сложной глушилки, связанной с духом, в купе не было, а иные способы требовали личного контроля, потому что всё остальное слишком сложно рассчитать заранее. Зелья более-менее отсроченного воздействия — и те, которые Вист мог принять внутрь, и те, котoрые могли быть разлиты в купе, — слишком сложно рассчитать время, да ещё настолько точнo. Сработай оно раньше — и журналист наверняка заметил бы отсутствие звука, позже толку от него уже не было.

— Посмотрим, что найдут на общих силовых картах, я снимал с максимальным разрешением. А пока давай по свидетелям. Есть что интересное?

— Если под интересным ты понимаешь «видел ли кто-нибудь, как убивали журналиста», то нет, ничего такого, — улыбнулся Кир. — В остальном… Не знаю, надо схему составлять, слишком много людей и перемещений. Ты с Дхур поговорил?

Блак опомнился и передал аккуратно составленный и честь по чести подписанный протокол, рассказал o собственных подозрениях и попросил проверить в первую очередь именно тех семерых. Кириан ход начальственной мысли полностью одобрил, хотя и от шпильки не удержался:

— Ты всё ещё подозреваешь госпожу судью? Не страшно с ней наедине в доме оставаться?

— Страшно, а что делать. Ради общего блага можно и потерпеть, — не поддался Адриан, после чего продолжил уже серьёзно: — Моя интуиция на её стороне, но проверить надо. У неё мог быть мотив, была возможность. Конечно, способ убийства неожиданный, но мало ли что она могла вычитать в этих своих детективах! Проверить надо. И проводницу.

— И Железную Каси, — поддержал Кириан.

— И её. Она умная, расчётливая и знает всё о духах. Последнее, конечно, не аргумент, потому что сейчас информации полно, было бы желание найти. Однако Творец знает, в чём она могла быть замешана в те времена. Не хуже меня знаешь, какой бардак царил у Разлoма в первые лет двадцать после войны.

— Хуже, но слухи попадались, — задумчиво согласился заместитель. — И мотив там мог быть не на одно убийство.

— О чём и речь, — поддержал Адриан. — Неприятно думать на Железную Каси, но… если oн раскопал подтверждение хоть чего-то, это могло её подтолкнуть. Не ради себя — так в память о муже, ради сына или из своего понимания офицерского долга.

Слухов о тех временах действительно ходила масса, один другого мрачнее. Послевоенное время — это всегда в той или иной степени разруха, а уж когда приходится при этом противостоять новому, неожиданному врагу… Творец знает, на что могли пойти в верхах в судорожных попытках избавиться от Разлома. Например, они вполне могли попробовать для этого запрещённые ритуалы с человеческими жертвами. А что, военнопленные оставались, «потерять» десяток-другой — не столь большая цена по меркам тех времён, да еще за избавление от такой напасти. Они же не могли тогда знать, что всё это не поможет!

Это потом уже к Разлому привыкли, притерпелись и научились с ним существовать. Как утверждали некоторые циники, если бы егo не было, его бы стоило создать — как полигон для огранки некромантами своих талантов.

В Адриане подобные утверждения вызывали омерзение, но малое рациональное зерно в них всё-таки было. Некроманты из-за специфики собственного дара гораздо меньше боялись смерти, чем остальные разумные, и дикорастущую молодёжь, и без того безалаберную в силу возраста, это часто толкало на редкостные сумасбродства. А в нынешней ситуации… Сначала строгая дисциплина и напряжённая учёба, потом — Разлом, где ни на какие глупости не тянет. Ну а после службы уже очень мало у кого оставалось желание искать острых ощущений.