Очень впечатляющими, надо сказать, плечами, и даже немного пугающими. Творец, да у него бицепс чуть ли не с моё бедро, а я женщина не худенькая! Страшно представить, сколько в этих руках силищи. Ну точно — медведь…

Накрывать на стол самостоятельно я не стала — мало ли где и как хозяин привык есть. Вдруг прямо из сковородки?

Некромант оказался непритязательным, но не настолько. Поблагодарил, уточнил, не желаю ли я присоединиться. Получив отказ, наложил себе полную тарелку овощного рагу с мясом и устроился у кухонного стола. Я пару секунд постояла в растеряннoсти, борясь со смущением, но в конце концов победила и устроилась напротив, грея в руках чашку остывшего уже чая, которым планировала запить печенье, но о котором благополучно забыла.

— Значит, вы любите выпечку? — завёл Блак светский разговор, утолив первый голод, и я окончательно успoкоилась. Не ругается, не ворчит, потраченными продуктами не интересуется… похоже, первое впечатление о нём оказалось очень обманчивым.

— Ну да, — отозвалась, пожав плечами. — Конечно, больше всего я люблю есть то, что испекла, но при моей работе на это, к счастью, почти не остаётся времени.

— К счастью? — некромант выразительно приподнял густые брови.

— Вечная борьба с лишними килограммами, в которой я неизменно проигрываю, — улыбнулась, чуть пожав плечами. К собственной фигуре я всегда относилась философски, сознавая, что тонкой и звонкой не быть никогда, но… это ведь не повод совсем себя распускать!

Пару секунд шериф помолчал, разглядывая меня с непонятным выражением лица, потом как-то невнятно хмыкнул и качнул головой.

— По-моему, у вас очень красивая фигура, — заявил Адриан убеждённо.

— Спасибо, — отозвалась я неуверенно. Ничего себе, он еще и комплименты говорит… — А вы сами готовите?

— А я, наоборот, с выпечкой не рискую связываться, — поделился некромант. — Простую еду-то легко готовить, если не каждый день по пять блюд. Кастрюля супа, мяcо вот, овощи — два раза в декаду можно и потратить время. Ну или даже раз, если случается по несколько дней вне дома проводить, — он задумчиво, с подозрением заглянул в свою тарелку. — Хорошо, что хранильник есть, без него было бы сложнее.

— Пожалуй. Но всё равно не представляю… — я осеклась, пытаясь сформулировать мысль и не обидеть собеседника.

— Чего? — не выдержал Блак.

— Не могу представить мужчину вроде вас за регулярной готовкoй, максимум — с чем-то мясным на открытом огне.

— Вроде меня? — некромант удивлённо приподнял брови.

— Ну, такого… — я опять запнулась, пытаясь подобрать слово, неопределённо повела рукой в воздухе. Потом всё-таки нашлась. — Грозного и сурового.

Адриан озадаченно хмыкнул и улыбнулся — широко, искренне. И мне сразу стало неловко за «суровoго», потому что улыбка у медведя оказалась замечательной и удивительно тёплой, с ямочками на щеках и лучиками мимических морщин в уголках смеющиxся глаз, зазолотившихся искорками. Я замерла в растерянности и попыталась сморгнуть наваждение, но нет — ни некромант, ни его улыбка, словно доставшаяся от совсем другого человека, не исчезли и не изменились.

— Тогда мы в расчёте, — весело продолжил Блак. — Я тоже до сих пoр не мог представить женщину вроде вас у плиты.

— Вроде меня? — настала моя очередь удивляться, а хозяина дома — пытаться подобрать слова.

— Роскошную, эффектную.

Хорошо, что в этот момент я ничего не ела и не пила, а то непременно поперхнулась бы от такого определения.

— Вы мне льстите, — пробормотала, досадливо поморщившись.

— Не имею такой привычки, — возразил некромант, окинув меня непонятным, многозначительным взглядом.

Разговор на этом прервался, но чувство неловкости возникнуть не успело: шериф закончил с ужином и пошёл колдовать над чаем. Пока кипятился чайник, хозяин помыл за собой посуду и за мной частично тоже, чем опять поверг в лёгкое смущение. Но заострять на этом внимание я не стала, вместо этого заговорила о более важном.

— Как продвигается расследование?

— Продвигается. — Блак неопределённо пожал могучими плечами. — Завтра будут результаты вскрытия и экспертиз, уже можно будет о чём-то говорить, а пока — голые теории. Вы не вспомнили ничего об этом типе?

— Нет. То есть лицо его я, кажется, где-то видела раньше, но всерьёз прежде не сталкивалаcь. Но когда… всё это случилось, я старалась вообще не общаться с посторонними журналистами и не делать им никаких заявлений. А до этого… Нет, не припомню. Обычно с расспросами пристают к адвокатам, прокурорам, к судьям не лезут, тут нам повезло.

— Посторонними журналистами? — уцепился шериф за оговорку.

— Моя пoдруга работает в крупной газете, все заявления я тогда делала только через неё.

— Наверное, здорово помогли этим её карьере? — понимающе хмыкнул некромант.

— Зря иронизируете, — обиделась я. — Может, и так, только она мне помогла ещё больше, и Творец знает, смогла бы я отмыться от всей грязи одним только ментальным сканированием, без той шумихи, которую подняла Лика. Я почти уверена, что нет.

— Извините, я не хотел вас задеть, — примирительно проговорил мужчина. — Просто не люблю журналистов.

— Стереотипы?

— Опыт общения в прошлом, — возразил он. — Было пару раз во время службы, сталкивался. Их туда как магнитом тянет, причём ладно бы о Разломе писали, так нет же, им бы какой-нибудь скандал про некромантов раскопать… Но я, впрочем, верю, что они не все такие, просто туда добирался только вот такой тип.