— Это затишье перед бурей! Или ты снова уснула? — прозвучало сверху довольно нагло и бодро.

Месье надумал веселиться! Отлично! Сейчас встану, найду ту злосчастную зубную щётку и вставлю ему в … рот, чтоб не болтал.

Ногти я свои очень любила: холила их и лелеяла, так что длина и крепость этого женского оружия отвечала всем параметрам задуманного. Сколько есть силы с полной отдачей своим злым эмоциям я вонзила своих малышек левой руки в мужские рёбра, точнее между ними.

Это для такого тренированного тела было далеко не смертельно больно, но очень неприятно.

— Ох, вашу… — прошипел Сокольский и с лёгкостью Тарзана, прыгающего в фильме по лианам, сел вместе со мной.

Ура! Я снова в вертикальном положении!

— Амато, зараза, что за тонкий юмор?! Больно же!

— Ой, ну только поглядите, маленького мальчика обидела взрослая злая тётка! Полицию сюда, полицию! — продекламировала я, а сама опираясь одной рукой о диван, другой в плечо пострадавшего пыталась выйти из положения «наездница». Люблю её иногда, но сегодня точно не мой день. — Прекрати, прикидываться смертельно раненым! Через такой слой мышц мои ногти лишь почесали тебя, как пёсика за ушком.

Попытка освободиться осталась в очередной раз просто попыткой! Меня держали, крепко и по мужски нагло. Опустила голову чуть вниз, чтобы взглянуть в эти бесстыжие глаза будущего смертника.

Ни капли сна, и раскаяния между прочим в них тоже не наблюдалось. Взрослый боевой самец, готовый к активному спариванию. Убить мало! Жаль портить такой красивый экземпляр.

— Оценила, значит мою комплекцию, — самодовольно провозгласил придурок Сокол. Его могильная ямка становилась всё глубже и глубже, как в сказке. — Ты мне скажи, ты по утрам всегда такая ершистая или только мне так везёт?!

— Лишняя информация, Никуся! Глубоко сомневаюсь, что тебе придётся ещё раз лицезреть меня утром. — отпарировала я, пытаясь выбраться из мужских лапищ вокруг меня.

Да, блин, как терновый кустарник! Фиг отцепишься!

— У тебя маленький пунктик — уходить от любовников в темноте ночи?

— Нет, как раз от любовников я уезжаю утром, а вот скрываюсь с места преступления сразу и под покровом ночи.

— Угрожаешь? — немного зловеще спросил мужчина.

Продолжая удерживать меня у себя на коленях развернулся на диване, откидываясь на его спинку и спуская ноги вниз. Судя по звуку и недовольному движению носа пара-тройка пружин достигли мягкой точки зловредня. Вот, вот… так ему!

— Предупреждаю! — копируя его тон, ответила я.

Проблема в том, что с Сокольским всё было не так! Он меня нереально бесил своим существованием в моём радиусе действия, но бесил как-то по особенному что ли? Постоянно из крайности в крайность!

Вот и сейчас я понимала, что за всем этим разговором что-то кроется. Может меня и бесил тот факт, что я никак не могу раскусить эту зловредную конфетку, которая любит таскаться с девицами по отелям или трахать их на офисном столе и в туалете. Иногда мною виденное в нём не совпадало с его поведением в реальности, животное вне вольера. Дикий волк.

— О чём призадумалась, Вишенка?! Как будешь расчленять мой труп или кого позовешь на помощь для погрузки останков в багажник?

— Не угадал! Думаю, когда ты уберешь свои лапы с моей пятой точки. Она если что не общегосударственная, а моя личная собственность.

Малыш заманчиво улыбнулся и погладил полупопия. Явно напрашивается, гавнюк!

— У тебя очень красивая попка, грех её не потрогать. Тебе, что жалко? Всякие Костики лапают, а тут истинно русскому парню зажала.

Ааа… чувствую как кровь закипает и крышка чайника моего почти ангельского терпения громко звякает. Страсть и влечение резко обернулись в злость против этого рубаха-парня всего колхоза.

— А не пойти ли тебе… куда подальше?! И там можешь перетрогать и так далее хоть половину планеты, мне наплевать! Я просто хочу выбраться отсюда поскорее, а ты тратишь моё драгоценное время. Пора выбираться из заточения.

Эмоции снова зашкаливали и меня несло течением! Но в этот раз цветку кровопролития не удалось расцвести. Меня аккуратно и молча ссадили с коленей.

— Ты права. Пора.

Ник встал и целенаправленно пошёл к входным дверям. На ходу вытащил бумажник из кармана брюк и уже оттуда ещё какой-то предмет.

Пару минут колдовал над замком, а потом громкий щелчок металлического затвора поразил меня в самое сердце.

Ник его открыл! Быстро, легко и грациозно! И я точно уверена, что такой навык не мог появиться за ночь!

— Малыш, ты мог сразу, ещё вчера это сделать?!

Он кивнул.

— И я бы спокойно вернулась домой? И моим брюкам бы не приснился похоронный марш?!

Хотя мой голос не предвещал чего либо хорошего в его адрес, мужчина снова кивнул. Смелый, хоть и дурной!

Первым в его голову полетела какая-то банка, что стояла рядом с диваном. Я немного промазала и то потому, что этот фашист уклонился.