Шрифт:
Б а к у н и н. Рихард, пощади своего бедного друга!
В а г н е р. Саморазрушение Иисуса...
Б а к у н и н (перебивает). Прошу тебя, дорогой мой, оставь! Сделай мне только одно одолжение. Если будешь писать об Иисусе, изобрази его человеком слабым.
(Входит Галичек, разыскивает глазами Бакунина и быстрыми шагами направляется к нему.)
11.
Грунерт, Лотта и др. кельнерши, Клоц, проф. Ионшер, посетители, Данини, Генарт и др. актеры, фрау Грунерт, музыканты, Бенедикт и др. студенты-немцы, Бакунин, Вагнер, Рекель, Галичек.
В а г н е р. Но почему? В том-то и заключается моя идея...
Г а л и ч е к. Михаил Александрович!
Б а к у н и н (оглядывается, вскакивает, обнимает Галичка. Юный, стройный, как тростник, тот исчезает в об'ятиях друга). Вот прекрасно, прекрасно! Ты по-старому пунктуален. Садись, рассказывай. (Галичек недоуменно смотрит на Вагнера и Рекеля.) Можешь быть совершенно покоен: это - мои друзья. (Таинственно.) Как дела?
Г а л и ч е к. Лучше, чем можно было ждать.
Б а к у н и н. Ты разыскал его?
Г а л и ч е к. Завтра утром он ждет вас.
Б а к у н и н. Где?
Г а л и ч е к. На старом месте.
Б а к у н и н (берет руку Галичка, многозначительно пожимает ее). Август, вот человек, которого природа создала для революции. А если бы ты видел, каким был этот юноша, когда вокруг него рвались на части бомбы Виндишгреца!
Р е к е л ь (протягивая руку Галичку). Вы защищали свободу в Праге?
Б а к у н и н. Он бился за независимость чехов и показал себя достойнейшим сыном этой благородной нации!
Р е к е л ь. Скажи, что там, какой нашел ты Прагу?
Б а к у н и н. Там все, как на вулкане. Революция выглядывает из-за каждого угла, из-за каждого дерева. Наше дело помочь ей вспыхнуть. И вот (шепчет, пригнувшись к столу) мы должны переправить остатки моего воззвания в Богемию и бросить его в народ. Ни один листок не пропадет бесследно, как ни одна искра не может не взорвать сухого пороху. У нас есть надежный человек, который берется установить особые пункты на границе, откуда мы будем руководить работой наших братьев в Богемии.
В а г н е р. Вас переловят на границе в одиночку!
Б а к у н и н (загадочно). О, нас гораздо больше, чем думают австрияки...
Г а л и ч е к. Мы полагаемся только на верных людей.
Б а к у н и н. Наши действия совершенно тайны. Ни одно государство не может совладать с тайным обществом.
Г а л и ч е к (к Бакунину). Я обещал ему... сделать вам одно специальное сообщение без свидетелей. (Встает.)
Б а к у н и н (подхватывает Галичка под-руку и отводит его в сторону). Ну?
Г а л и ч е к. Завтра его друзья отправляются в Познань и Прагу и могут взять с собой письма.
Б а к у н и н. В Прагу я напишу. Не знаю, кто сейчас в Познани.
Г а л и ч е к. У меня есть там друзья.
Б а к у н и н. Ты должен непременно написать и сообщить весь план. У тебя есть шифр?
Г а л и ч е к. Нет.
Б а к у н и н (хватаясь за голову, очень взволнованно). Как можно без шифра? Боже, какой ты ребенок! Погоди! (Роется в карманах, достает клочек бумаги.) Мы сейчас составим. Карандаш есть?
Г а л и ч е к. Мы попросим перо.
Б а к у н и н. Ах, разве можно! Тотчас догадаются, что у нас какая-то тайна. Неужели ты переписывался без шифра?
Г а л и ч е к. Мне и в голову не приходило...
Б а к у н и н. Ты погубишь все дело! Ну, как можно без шифра?
(Посетители перешептываются, косятся на Бакунина и Галичка.)
Г а л и ч е к. Мы составим завтра...
Б а к у н и н. Ты доверяешь друзьям вполне?
Г а л и ч е к. Как самому себе.
Б а к у н и н. Отлично. Ты возьмешь с них клятву и посвятишь их в наш план подробно от моего имени... (Совсем тихо.) От имени эмиссара Польши и Богемии. Потом... (Шепчет так, что его не слышно.)
Д а н и н и. Как хотите, а мне этот газетчик очень подозрителен.
Г е н а р т. Да, судя по тому, как он горланил сначала, он шепчется теперь не без основания...
П р о ф е с с о р (тихо). Милейший Клоц, этот скандалист-заговорщик.
Б а к у н и н. Понял? Сейчас же отправляйся. Завтра утром я буду у него...
(Галичек откланивается Вагнеру с Рекелем и направляется к выходу.
В тот момент, когда он поравнялся со студентами, Бенедикт встает и толкает Галичка локтем.)