Но даже в этом случае я не воспылал желанием передавать стволы надзирателю. Мясник малость настораживал. Он не расставался с Гача. Я, конечно, держал его на виду, но огнестрел это другое дело. Было бы спокойнее оставить его где-нибудь связанными на волю случая, или послать восвояси выбираться самому, но грязную работу кому-то придется сделать.

Обговорив детали, мы дождались, когда гули повернутся спиной к двери и, резко распахнув створки трапезной, ворвались внутрь. Тихо все равно не откроешь — скрипнут и так или иначе привлекут внимание.

Я уверенно спустил курок два раза за один удар сердца, не больше, и двое гулей оказались на полу, не успев соответствующе ответить. Правда шальная пуля задела-таки меня, чиркнув по плечу, но оставила только неглубокую царапину в мясе да порвала и так потрепанную рубаху. Дориан и Надя оказались слишком медленными, что не удивительно.

В большом зале трапезной, которая, судя по виду, раньше была чем-то вроде места проведения ритуалов с большим количеством кхану, стояли накрытые остывшей едой столы, скамьи и другая мебель. Повсюду лежали тела надзирателей, и почти не было крови. Судя по расположению тел, ребят застали врасплох и перебили, как котят. Но посреди этой картины меня ждал сюрприз, который не было видно из дверной щели.

— Ну, здравствуй, Старик, — хмыкнул я привязанному к стулу охотнику. Он сидел с выпученными от ужаса глазами и с кляпом во рту. — Давно не виделись.

Ублюдок узнал меня и задергался на стуле, указывая себе под ноги. Я сразу заметил, что там кто-то лежит, но теперь, приглядевшись, узнал охотницу из его компании. Среди остальных тел лицом к верху лежал и Лука.

— Дориан, закрой дверь, в которую ушли гули. Надя, держи на мушке нашего палача, — скомандовал я и переключился на последнего: — Ты знаешь, что делать.

Тот без промедления взмахнул Гача и присел рядом с первым гулем. Старик не отрывал от него взгляда, и с каждой секундой его тело дрожало еще сильнее. Надя не выдержала и отвернулась, но мясник продолжал свое дело. Точно безумный.

Я прижал палец к губам и медленно вынул кляп изо рта пленника. Даже интересно, почему именно он связан.

Но в одном я уверен точно: впервые за всю мою сознательную жизнь я познал столь мощное желание покарать. Смотрел на трясущегося охотника и наслаждался его положением…

— Виктор, скорее, развяжи меня, прошу, — сразу выдал он.

Я вопросительно склонил голову, разрываемый жаждой приставить ствол к груди и прошить свинцом его поганое сердце.

Он взмолился:

— Слушай, извини, хорошо? Ничего личного. Но сейчас это разве важно? Ты видел этих тварей? Это что-то новое! Нужно срочно выбираться отсюда, и лишний ствол вам точно не помешает. Мы с тобой разберемся позже, как мужчины — один на один. Только чтобы это произошло, нам нужно покинуть это место.

— Где девушка? — спросил я, совладав с эмоциями.

— Она здесь. Привезли вместе с тобой. Ее никто не трогал, как я и обещал, Виктор, — участливо заявил охотник. — Гевон хорошо платит за девственниц.

— Куда ее увели?

Он кивнул на дверь, которую закрыл Дориан:

— В той стороне хранилище. Гевон наглухо забаррикадировался там. Эти… эти создания сказали, что они там вместе. Развяжи скорее. Она скоро придет в себя…

— Зачем он утащил ее в хранилище?

— Да… дерьмо, Виктор! Нужно торопиться!

— Вот и поторопись.

— Сказал же, мать твою, там крепость, куда сбрасывалось все добытое добро! Виктор…

Крепость? Значит время подумать есть?

— Почему связали именно тебя? — спросил я.

— Один из них когда-то был в нашей команде, — обронил Старик. — Мы его… кхм, бросили умирать, когда он решил уйти на покой. И вот он здесь. Узнал нас…

— Готово, — обронил за спиной мясник, не переставая удивлять своей исполнительностью и скоростью.

— Видел, что я делал в коридоре с надзирателями?

Он кивнул и снова принялся за дело.

— Развяжи скорее… — простонал Старик, следя за мясником.

Я цыкнул и снова засунул кляп в рот Старика, игнорируя его трепыхания.

Что же мне делать? Я собираюсь его казнить? Это месть? А потом и того, с мерзким взглядом?

Он должен умереть. Должен поплатиться за то, что сделал. Тем более, что для меня теперь это не проблема. Не то, что раньше…

Но что-то внутри меня требовало большего. Эта мразь собиралась позволить насиловать… зеленоглазую. Ту, которую я так старался спасти.