В каждом брошенном слове была боль, и что-то еще похожее на сожаление смешанное со злостью.

— Зачем ты так?

Я подошла ближе. Он не двигался, совершенно. Только глаза пристально следили за каждым моим движением. Жутковатое впечатление, чувствуешь себя как кролик перед удавом.

— Что зачем? Я ведь прав, не так ли?

Преодолев разделяющее нас расстояние присела рядом. От него веяло холодом.

— Нет, не прав. Но я не буду тебе что либо доказывать.

Его глаза начали наполняться тьмой. Я видела как черная пелена застилает радужку, он протянул руку в мою сторону, но тут же ее отдернул.

— Уходи.

Упрямо поджав губы, ответила:

— Нет.

Он вскочил на ноги, при этом его движения были излишне резкими, и нависнув надо мной прошипел:

— Ты сейчас же уберешься отсюда, какого черта тебе непонятно? Я едва могу контролировать себя, а ты как назло мельтешиш перед глазами.

Он потянулся ко мне сам же противореча своим словам. Я не сопротивлялась, что-то внутри подсказывало что так нужно, что я все делаю правильно.

Склонившись еще ниже, практически к самим нубам, он выдохнул:

— Пожалуйста, уходи.

Мой ответ был по прежнему тверд, несмотря на трясущиеся поджилки.

— Нет!

Я старалась чтобы голос звучал как можно тверже, и мое «нет» прозвучало чересчур громко.

И вот теперь мне представилась возможность понять смысл выражения «дьявольская страсть». Через миг Арилэль сорвал с меня одежду, и полность обнаженную положил на алтарный камень, который засветился мягким светом. Губы вампира исказила злобная улыбка. Это единственное, что он дал мне увидеть в ту ночь. Я почувствовала как густая темнота обступила меня со всех сторон, я чувствовала ее прикосновения, но не видела любимого лица.

Ощущения от этого стали только острее. Прикосновения были везде и сразу, словно у него разом выросло несколько рук. Выгибаясь и крича я умоляла его прекратить все это, но мои мольбы с жадностью поглощала тьма. Когда он наконец вошел в меня, я была уже на грани. Едва ощутив его внутри я взорвалась. Последнее что помню — это красные глаза неотрывно смотрящие на меня, и пламя, которое пожирало все вокруг.

Очнулась я от того что мне было холодно и неудобно. Все тело ныло, но внутри прочно поселилось чувство полного удовлетворения и счастья. Даже не открывая глаз я чувствовала что мой вампир рядом. Его пальцы перебирали мои волосы.

— Проснулась?

Так и не открыв глаз, промычала нечто утвердительное. Его рука на миг замерла, а потом с еще большей нежностью прикоснулась к моему лицу.

— Прости.

В его голосе было столько грусти, что я тут же поднялась и внимательно посмотрела на мужа. Он был наполовину обнажен, в отличие от меня, на мне одежды не наблюдалось вообще. Выглядел он как обычно, только волосы остались длинными, и как будто живыми, их кончики словно змеиные языки прощупывали воздух.

— Ты в порядке?

Он засмеялся.

— Это ты у меня спрашиваешь в порядке ли я? О себе бы побеспокоилась.

Я не понимала о чем он. Чувствовала я себя прекрасно. Да, немного тело болит, но это приятная ленивая ломота. Осмотревшись вокруг, увидела оплавленный алтарь, который до сих пор пузырился, словно лава.

— Это что?

Он проследив за моим взглядом ответил:

— Это то что защитило тебя от меня. — потом его взгляд потеплел и он произнес:- Ты помогла взять под контроль мою новую силу. Я не знаю как у тебя это получилось, но ты просто выжгла часть тьмы, а остаток мне удалось поглотить. Правда небольшая часть куда-то бесследно испарилась и меня это беспокоит.

Я подобралась поближе к нему, мне так хотелось его обнять, что я и сделала.

— Мне так жаль.

Арилэль сразу понял о чем я. Крепко сжав в объятиях, куда-то в волосы прошептал.

— Мне тоже. Я безумно хочу найти того кто в этом замешан. Подобное простить просто невозможно.

Я была с ним вполне согласна.

— Твой отец, он… — не смогла договорить фразу и попыталась перефразировать. — Когда будут…

Снова провал. И почему это такое сложное слово когда дело касается близких, создается впечатление, что пока ты этого не произнесешь вслух, этого не было. Правда Арилэль понял меня без слов.

— Никогда. Моего отца больше нет, от него не осталось даже горстки пепла. Именно этого я не могу простить. У нас не умирают, и всегда остается что-то, за что цепляется сущность для возврата, ему же не оставили ничего.

— А как же его магия? — я прикоснулась к его груди. — Она ведь сейчас в тебе.

Арилэль накрыл мою руку своей, и грустно улыбнулся.

— Это не его магия, Зарина. Это многовековая магия рода, и отец передал ее мне как новому сосуду. Его магия ушла, сгорела вместе с ним.