– Он – результат неудачного научного эксперимента, устроенного старшекурсниками в лаборатории, – со вздохом ответил преподаватель, а потом взял непонятное существо за шкирку. Тот начал вырываться, дрыгать лапами и пытаться укусить захватчика.

– Отпусти, ирод! Над честными животными издеваются!

– Честными? – сощурился Аз Хош, а я отмерла. Первый шок прошел и вместе с ним исчез страх. Я переглянулась с Николеттой и сделала шаг ближе к зверьку, присев на колени рядом с лиобе. – А кто над девушками издевался?

– Ой, да подумаешь! Просто давно не развлекался! Сюда же уже двадцать лет никого не селили, вот я и соскучился по живому общению!

– Ты в курсе, как должно выглядеть живое общение? Или вообще общение? – хохотнул Аз Хош. Весело ему!

– Ну, перестарался маленько, что ты начинаешь-то сразу? Нормально же общались! Соглашусь, одежду я зря испортил.

– Кто-то у меня будет белкой подрабатывать, производя энергию движением своих лапок, и тем самым отрабатывая деньги на покупку новой одежды девушкам.

– Я?! Белкой?! Произвол! Я не согласен! Чтобы я какой-то там работой занимался для домашних зверьков?!

– Тогда сдам на органы, – легко сменил вид деятельности Аз Хош. Шиншилла вновь задрыгал лапками, но присмирел под грозным взглядом.

– Пожалей сиротинушку! Двадцать лет без общения!

– Ага, так я тебе и поверю! Да у тебя же здесь везде ходы, ты еду таскаешь из других боксов. Да о тебе уже легенды ходят, как о злом духе, так что не надо мне тут рассказывать.

– Смилуйся над шалостями старика-а, – вновь изменил свою стратегию зверек. Находчивый!

– Старик? Да у тебя регенерация, как у земноводных с Нола, так что не надо мне говорить о старости. Ты ещё и меня переживешь.

На последних словах зверёк воодушевился, видимо, его очень привлекала перспектива пережить конкретно этого индивида.

– Ну что мне сделать, чтобы ты отстал? Прям, не знаю, то ли радоваться и смеяться, что ты за двадцать лет нашёл время посетить меня, то ли плакать, что выбрал такой неудачный повод, – поморщился зверек.

– Для начала тебе необходимо извиниться перед лиа, а потом клятвенно заверить меня и их, что ты больше никогда делать так не будешь. И смотри, обещать нужно так, чтобы я тебе поверил.

Ну, он и посмотрел. Причём на нас с Ники. Посмотрел проницательно, извещая нас с ней о скорой расплате. Думает, пожаловались? Вот и не правда! Нет, конечно, если бы мы знали, что идти надо сразу к Аз Хошу, то так и сделали бы. Но в этом случае мы выступали как совершенно невинные жертвы насилия животных.

– Кажется, кто-то всё-таки будет работать белкой, – хмыкнул урджий.

– Белкой? Это ему для полного сходства хвост наращивать надо, – протянула я, вступив в кружок по запугиванию одной злобной шиншиллы. – А смысл добавлять часть тела, когда можно, наоборот, избавиться? Я за продажу на органы!

Зверек вздрогнул и покрепче ухватился лапками за руку преподавателя, облаченную в темную перчатку. Видимо, я все же показалась ему более кровожадной. Да и я незнакома, а тут пусть и мстительный, но свой человек.

– Видишь, это не насилие животных, а насилие над животными! Они меня вынудили к таким мерам прибегнуть! Забери меня отсюда! Меня тут обижают! – воскликнул этот наглец с полным отсутствием совести.

– Да, мы согласны! Забери! – легко согласилась я, а у зверька даже нижняя челюсть вниз отъехала.

– Ни за что! Не съеду! Я тут первый поселился!

– Ты тут уже все общежитие под себя подгреб. Чего именно над этими девушками издевался, а не над другими?

– Так те чужие, а здесь свои, – безапелляционно заявил меховой нахал, но Аз Хош подарил ему такой скептический взгляд, что тот все же повинился: – Другие-то комнаты не оборудованы, а здесь ты сам все ходы делал…

– В каком смысле? – недоуменно спросила я.

– Так, все, закругляемся! – неожиданно поднялся урджий с шиншиллой на руках. – Так что решайся – либо органы, либо ты ведешь себя тише воды, ниже травы.

– Второе, – нехотя ответил зверек, но вновь стрельнул в нас недовольным и мстительным взглядом.

– А, может, все-таки на органы? – не оставляла меня надежда на лучший исход.

– Ты умеешь препарировать? – спросил урджий, и я отрицательно качнула головой. – Вот и славно, значит, эту идею отметаем. Потому что к ветеринарам нельзя – он их уболтает, и те ещё себя на органы сдадут вместо него.

Нет, при зверьке это говорить никак нельзя было! Он же теперь вконец обнаглеет, если узнает, что методов сдачи на органы его персоны у нас нет!