Они под согласное молчание загрузились в машину и отбыли.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

День обычный. Где-то там

Ведьма гостила в замке уже два дня. Ничего не происходило - никакой реакции не было ни со стороны палагойцев, ни со стороны замковой прислуги. Впрочем, насчет последних это утверждение было не совсем верно. Появление в Дебро избитой сельской ведьмы по неизвестной причине добавило Герославу, приведшему ведьму, авторитета в глазах прислуги. К нему начали обращаться куда с большим уважением и гораздо быстрее стали выполнять приказания из его уст. Похоже, местные, немало претерпевшие от рук своего прежнего хозяина, барона Квезака, сочувствовали пострадавшей девушке. И частично сочувствие распространилось на Герослава.

Три ведьмы из городка Дебро тоже скрывались сейчас в замке, укрытые дворовыми слугами от толпы, пришедшей громить их дома. Оборотень благословлял тот факт, что у ведьм никогда не бывает семей - иначе бы кровопролития избежать не удалось. Нищие, бродяги и отщепенцы из квартала городской бедноты пошли на ведьм глухой ночью. Три ведьмы - одна старушка, две других помоложе - едва успели добежать до замка, благо их вовремя предупредили благодарные девицы, бегавшие к ведьмам за приворотным зельем. Но по пятам жертв гналась взбудораженная распаленная орава. А когда не обременные детишками ведьмы все-таки добрались до спасительного моста, бдительный капитан стражи приказал тут же мост поднять - и часть толпы вслед за женщинами закатилась прямо во двор замка, где их быстро разделили на правых и виноватых, упаковав последних в кутузку, сиречь в глубоченные темницы замка Дебро.

Сейчас в городе царило напряженное и шаткое перемирие - беднота столпилась под стенами замка, но на штурм пока не шла, поглядывая при этом на высокие башни замка Дебро с нехорошим вниманием. С оч-чень нехорошим. Герослав приказал усилить стражу и предупредить всех подвассальных лэрдов о том, чтобы привели свои отряды в состояние полной боевой готовности. И даже начал подумывать, а не собрать ли всех вассалов в стенах Дебро вместе с их людьми. Но при отсутствии явного врага тратить припасы замка на содержание немалого войска было не слишком хорошей затеей, и Герослав от нее отказался.

Городские стражники сбились с ног, шныряя по городу, внезапно ополчившемуся на "замковых", но так и не смогли отыскать для оборотня-наместника того, кто привез в Дебро и передал местным бродягам амулеты против силы ведьм.

Короче, обстановка в городе была просто хуже некуда. Еще и - этого ему не хватало!
– состояние Гальды вызывало у оборотня серьезные опасения.

А с другой стороны, какое ему дело до поруганной сельской ведьмы? Он ее вытащил, и довольно. У него и без нее хлопот было выше крыши. Именно в этом он пытался уверить себя последние два дня.

Однако именно по его приказанию слуги разворошили сундуки в гардеробных замка. Герослав, отдуваясь и пугаясь в длинных рукавах и свешивающихся подолах, лично оттранспортировал дамские тряпки до комнаты, куда он поместил Гальду. Спроси кто-нибудь- почему он решил притащить платья для ведьмы лично, Герослав так и не смог бы ответить. Он приволок в комнату охапку богатых, расшитых золотыми шелковыми нитями с жемчужной нанизью туалетов и с облегченным вздохом свалил прямо на кровать. Весь этот женский антураж, который в прежние годы ему не раз приходилось стаскивать с дам под непрестанный аккомпанемент заверений в полнейшей невинности своих намерений, теперь его скорее раздражал, чем возбуждал, как то было раньше.

Но на женщин такие штучки действуют безотказно, новое красивое платье величайший стимул для женщины. Главное - чтобы Гальда... успокоилась, расслабилась... Короче, свирепо заключил Герослав, стала больше походить на человека.

Гальда, сидевшая, поджав под себя ноги, у изголовья кровати, при его появлении тут же забилась в угол, часто задышала и прикрылась от него подушкой. "Слабая защита, чисто символическая,- иронически подумал Герослав.-Если она и от тех деревенских мужиков так же защищалась, то неудивительно, что все так плачевно закончилось". Мысль была не очень доброй и от нее сильно попахивало мужским самодовольством, и поэтому оборотень быстренько ее прогнал, устыдившись и одновременно разозлившись на самого себя. Но ему и в самом деле было бы гораздо легче, если бы она сейчас попробовала его ударить... ну или хотя бы закричать. Наверное, что-то отразилось на его лице, потому что ведьма поплотнее забилась в угол. Глаза у нее расширились, опять появилась страдальческая, уродующая ее гримаса. Осуждение. Вот чего боятся все женщины в такой ситуации. Герослав тут же торопливо изобразил самую очаровательную светскую улыбку, которая должна была сигнализировать - "все в порядке".

Не помогло. Ну, попробуем дальше.

– Я принес тебе платья,- сообщил оборотень самым приветливым голосом, на который был способен.- Э-э... А почему ты не поела?

Поднос с принесенным им вчера ужином стоял на столике у кровати нетронутым. Над мясом с застывшей жирной подливкой тоскливо кружила муха. Десерт - спелые фрукты, купленные на базаре по его приказу и выложенные на большом блюде,- сейчас приувял, сморщился и отдавал разлагающейся сладкой мякотью.

– Э-э... Ну ничего. Гальда, тебе нужно поменять платье.

"И помыться",- добавил про себя Герослав. Служанки вчера принесли в эту комнату ванну и ведра с водой. Но Гальда, по их словам, мыться отказалась. "Собственно, она даже не заговорила с нами, милорд,- пожаловалась старшая из служанок.- Просто забилась на свою кровать и сидела там, трясясь и всхлипывая. Ума не приложу, что с ней делать. Помыть бы силой - но ведь рехнется..."

Ванна и ведра и сейчас стояли в комнате. Служанки оставили их в надежде, что девушка помоется, оставшись в одиночестве. Но вода по-прежнему была кристально чистой. Гальда ею не воспользовалась.