Отметив, что перемещение истратило примерно втрое больше энергии, чем обычно, видимо из-за защитных систем корабля, Лаз проскочил сквозь широкий иллюминатор и очутился прямо напротив одного из тиреев, судя по всему, местного командира. К его большому удивлению, тирей, вместо того чтобы выхватить из-за пояса клинок, как это сделали все остальные, прикрыл глаза и немного раскинул в стороны руки. “Он что, хочет, чтобы я его убил?” – проскочило у Лаза в голове, но, в любом случае, сражаться с рыболюдьми он не собирался.

– Мир! Разговор! Пожалуйста! – Человеческий рот был не способен издавать нормальные звуки в воде, но Лазу рот и не был нужен.

За то время, что они с Фаустом, Рондой и Маром провели в “гостях” у тиреев на южном континенте, научиться нормально общаться было невозможно, но несколько самых полезных слов Лаз успел узнать и запомнить. И, кажется, тот факт, то он знал их язык, поразил рыболюдей даже больше столь неожиданного и наглого появления. Большинство отпрянуло, словно от прокаженного, парочка, включая тирея рядом с главным, напряглась еще больше и приняли боевое положение, в обрывках фраз послышались знакомые слова: “Переговоры”, “Как” и “Барьер”, а также много раз “Меу”. Воинственный тирей рядом с командиром что-то быстро заговорил своему начальнику, показывая клинком на Лаза. Беглую речь понимать было очень трудно, фонетика рыболюдей была совершенно отличной от человеческой, но смысл его слов был вполне очевиден.

К счастью, главный оказался более миролюбивым, покачав головой своему собеседнику и кратко кивнув Лазу. “Совпадение или тенденция?” — промелькнуло в мозгу у молодого человека, вспомнившего тирея Кмау, являвшегося главным в куполе на южном континенте. Тот тоже был очень рассудительным. Если рыболюди систематически размещают на руководящих должностях более разумные и широкомыслящие кадры, то наладить с ними отношения будет куда проще, чем он думал изначально.

Меу, это, похоже, было имя главного, судя по частоте использования, обвел глазами других тиреев и отдал несколько коротких команд. Тот, агрессивный, хотел было что-то возразить, но командир бросил ему пару слов и тирей притих, явно поставленный на место. Спустя несколько секунд сирена смолкла.

– Идти. Я. — Сказал Меу, похоже, осознав, что Лаз знает их язык очень поверхностно. Получив подтверждение того, что его поняли, тирей развернулся и поплыл прочь из помещения. Лаз, напоследок осмотрев явно недовольных таким развитием событий рыболюдей, двинулся следом.

Они проплыли сквозь несколько шлюзов, похожих на диафрагму фотоаппарата, и остановились в подводной части корабля где-то в середине длинного сигароподобного корпуса. Открыв еще один шлюз, командир вплыл в, судя по всему, каюту. Сложно было понять, что тут что. Существование в водной среде не просто меняло культуру, создавая разницу на подобие земных отличий между европейскими кроватями и японскими или китайскими татами. Оно полностью перекраивало правила бытовой жизни. Не было ощутимого притяжения, то есть мебель не обязательно должна была стоять на полу, а геометрия помещений, как Лаз уже успел убедиться, не должна была быть строго горизонтальной; не было огня, а значит общечеловеческое понятие “домашнего очага” тиреям, возможно, было неведомо; наверняка не существовало ванных в привычном человеческом понимании, а туалеты, если и были, должны были выглядеть как-то совсем незнакомо… ну и так далее. Впрочем, определить рабочее место, наполненное множеством небольших круглых табличек, похоже, каких-то документов, Лазу не составило большого труда, а висящая под потолком в дальнем углу сфера с чем-то наподобие закрывающихся створок, возможно, была спальным местом.

Впрочем, много времени на изучение помещения Лазу не дали.

– Кто ты? — Спросил тирей, разворачиваясь к молодому человеку.

При этом он явно был чем-то раздражен, вот только чем именно, Лаз понять не смог. Была бы тут Айна, было бы куда проще, но девушка еще не восстановилась после повреждения души и ее пришлось оставить под надзором Чабу А’Маку и Фауста. Пестрый мечник, несмотря на невосприимчивость к магии, дышать под водой точно не умел.

Лаз приложил руку к груди уже раз опробованным жестом.

– Лазарис.

Немного помолчав, тирей повторил жест.

– Меу Моту Биан Лигар.– - К такому Лаз готов не был.

– Меу? – Так его называли подчиненные. Хотя тогда это скорее было звание.

Тирей покачал головой и пару раз картинно хлопнул себя ладонью по лбу, мол: “Вот я дурак!” Снова указав на себя, он представился еще раз.

– Лигар.

– Хорошо! – Заулыбался Лаз. – Я говорить как много… – он запнулся, поняв, что у тиреев нет слова “человек”. Пришлось вспомнить, как называли их рыболюди в куполе. – много земляной тирей. – Немного обидно, но, с другой стороны, все честно: тиреи для людей – рыболюди, люди для тиреем – земляные тиреи. – говорить большой тирей. Очень большой. Разговор мир. – Он снова остановился, не зная, как еще выразить свою мысль.

К счастью, похоже, Лигар его понял, потому что поднял руку, останавливая Лаза. Вот только его слова не сулили ничего хорошего.

– Я хотеть помощь тебе. &-# сложно. Тиреи хотеть война. Много тиреи хотеть война. Я не знать %»(:*№ ты. – Несмотря на то, что он старался подобрать самые простые слова, каких-то Лаз все еще не знал, но смысл был понятен и так.

– Почему?

– Земляной тирей %)(?;: – Лаз дал понять, что не понял. Лигар нахмурился на секунду. – Смерть. Земляной тирей смерть /@#%({:”>*$^ – Лаз снова продемонстрировал свое непонимание. Однако суть все равно была ясна. Корабль каганата убил кого-то из тиреев, судя по всему, кого-то очень важного. Он прервал тирея, с серьезным лицом пытавшегося придумать, как объяснить ему свои слова.

– Хорошо. Ты помощь?

На этот раз Лигар не думал ни секунды.

– Да.

Тиреи, развиваясь в очень сплоченных сообществах, выработали уникальную, почти недостижимую для людей схему социальных уровней. У каждого тирея было личное имя, а также три “титульных”, шедших в представлении перед личным. И титульные имена, каждое из них, обозначало уровень тирея в той или иной сфере.

К примеру, Меу Моту Биан Лигар, тот тирей, что обещал помочь Лазу. Звали его Лигар, это было личное имя, данное родителями, остальные же имена присваивались в зависимости от личных качеств рыбочеловека.