— Я принял тебя за мужчину, — помолчав, продолжил оборотень, — я ошибся, и ты пострадала… по моей вине.

Нет, это было просто невозможно! Ей вдруг захотелось расплакаться, но совсем не от боли и горя. Сердце сжалось от нахлынувшей волны, щемяще-нежных чувств. Он извинялся перед ней! Так просто, но искреннее. И совершенно по-особенному. Каждое скупое слово было дороже полновесного золота и западало глубоко на дно души, согревая мягким теплом.

— Ты… Ты ведь не знал, — от ее срывающегося голоса свечение пошло волнами.

— Незнание — не оправдание. Наши обычаи и законы призывают оберегать самок. Не дают им вседозволенности, но отличают от самцов, как отличает сама природа. И Рольф — альфа Ночных, прав: человек или волчица — не важно. Женщина не должна знать грубости от мужчины. Но я принимал тебя за самца, не слушал волка. Если бы догадался проверить раньше…

Кайрон замолк и вздохнул чуть глубже, чем до этого.

— Нам рассказывали отвратительные вещи, — призналась Айла. — Что вы нападаете на приграничные поселения, убиваете даже детей, и насилуете женщин. Я боялась.

Он был шокирован. Не дернулся и не зарычал, но Айла остро, всем обнаженным и открытым ему сейчас сердцем ощутила жгучую волну негодования.

— Это позор для каждого уважающего себя оборотня. Взять женщину без ее желания. Вам лгали во всём!

Айла успокаивающе тронула его предплечье. Теперь она знала.

— Наверное, это странно, но я лишь боялась, и совсем не злилась или обижалась. А еще… я не знаю, как бы поступили с пленным оборотнем люди. Но точно не хорошо.

Кайрон улыбнулся. Она опять почувствовала, и захотела увидеть эту улыбку. Конечно, только из любопытства. Он ведь никогда не улыбался при ней. Всегда такой собранный, напряженный…

Дальше они рассматривали огоньки молча. И ей ничего не надо было выдумывать, чтобы занять тишину. Это оказалось легко — просто стоять и молчать. Слушать тихо дыхание и греться теплом обнимающего ее мужчины. Настоящая печка. С таким и зимой не замерзнешь. Мысленно покраснев, Айла сосредоточилась на голубом сиянии.

Глава 18

Сладковатый запах тлена он почуял за милю, а может и раньше. Волк сморщил нос и принял чуть вбок, обходя место сражения по широкой дуге. Появляться там, где догнивали остатки захватчиков, он не стал бы и под угрозой сметной дуэли. И все же на заре вскочил на лапы и, не давая себе передумать и полюбоваться на спящую девушку, рванул прямиком сюда.

И вперед его толкало нечто сильнее требовательных просьб. И уж тем более не обязанность заботится о паре. Он хотел вычеркнуть из памяти бой, унесший жизни семерых его собратьев. Сильных молодых оборотней, у пятерых из которых были семьи. Но все равно бежал сюда, окрылённый мыслью, что он может сделать для Айлы. Именно ее робкое движение вперёд, и долгие восхищенные взгляды после прогулки в пещеру заставляли лапы менять прыжок за прыжком.

И пусть он до сих пор был неуверен в правильности своего поступка, но, петляя между деревьями, волк усердно искал нужное ему место. Белые кости, остатки плоти и железа неровными пятнами обезобразили зеленый ковер мха и травы, но падальщики и время хорошо поработали — от людей почти ничего не осталось.

Стараясь не дышать глубоко, зверь трусил между останками. Ему нужен был овраг. Тотгде оборвалась жизнь достойного оборотня — старшего сына альфы — Давена. И была спасена Айла…

Овраг нашелся быстрее, чем он думал, но медленнее, чем желал. Волк неторопливо пошел вдоль края, разглядывая его дно. Останки не станут смирно дождаться, пока их похоронят. Этого… Стефана вполне могли растащить звери и птицы, не оставив ему ни кости.

Серое пятно привлекло его внимание. Сумка. Оборванная и обмякшая. Волк остановился и склонил голову, рассматривая находку. Тонкое как волос предчувствие, обвилось вокруг шеи паутинкой и потянуло вниз. Сопротивляться он не стал.

И верно сделал — это была сумка Айлы! Он понял это, когда осторожно растряс содержимое. Из одного кармашка выпал крохотный флакон с тем самым зельем, что портило прекрасное лицо самочки. На мох посыпались новые вещи. Костяной гребень, нож, испорченные бинты, тонкие ремни, фляга и кожаный кошелек с чем-то звенящим.

Распутав узел, Кайрон вытряхнул на подставленную ладонь содержимое: простая бронзовая цепочка с хризолитом, красивая вышитая бисером куколка-крошка, плохо сделанный из разных бусин браслет, деревянная коробочка с неприятным запахом табака и невзрачное серебряное колечко. Такое тонкое и дешевое, что он мог легко его смять пальцами.

Кайрон чуть подбросил скудное богатство и, еще раз осмотрев, уложил обратно. Так же подобрал гребень, нож и все-таки флягу. Ну, а вдруг?

Оставив опустевшую сумку, снова двинулся вперед. Даже если от лекаря Стефана осталась одна кисть, этого будет довольно. Но через десяток шагов, когда и сам овраг почти кончился, Кайрон заметил то, что искал.

Остатки балахона и плоти висели на широких дугах ребер. Конечности были объедены, лицо тоже. Пустые глазницы черепа смотрели в хмурое небо, культи рук широко раскинуты, словно лекарь последним своим движением хотел обнять весь мир.