Сердце останавливается.

— Нико? — шепотом спрашиваю я у Руты.

— Да ничего с ним не станет, — вздохнула Рута. — Жить будет. Вытащили его. Вон, во второй машине, — она показала в окно. Глянула на Олина. — Это тебе, Дел, еще невероятно повезло, что Халле тревогу поднял. Увидел, как Нико тебя в машину запихивает, побежал, поднял всех. Догнать, правда, не вышло, пока мы за Олином съездили, за магом… Без мага мы бы не нашли. Так что, считай, Халле тебя спас. А то бы так и лежала там, в пещере.

Халле смущенно улыбнулся.

— Я понял, что происходит что-то не то… — тихо сказал он, облизал губы. Глянул на Олина тоже.

Олин молчал. Его рука на рычаге передач дернулась и напряглась, но он только тронул машину с места, не оборачиваясь, глядя вперед… Мы поехали.

Я села, пытаясь справиться с головокружением, выглянула в окно. Натянула одеяло на плечи.

Да, две машины. Одна — в которой мы, и еще вторая… Там Нико? После всего, что случилось с нами… Мне хотелось знать, как он, но было так невыносимо стыдно перед Олином… Перед ним — в первую очередь. Хотя за что мне должно быть стыдно? Разве что за глупость. За то, что я так глупо повелась, что не пошла к Руте сразу, что все так… Я повела себя как дура.

— Как ты? — спросила Рута.

— Нормально, — я попыталась прислушаться к себе. Действительно, вроде ничего, только слабость. — Я там замерзла очень и устала. Но сейчас лучше.

— Хорошо, — Рута улыбнулась. — Я тебя подлечила слегка. Ты еще хорошо отделалась, — она так с интересом глянула на меня. — Нико сказал, что затащил тебя сюда силой.

Если Нико может что-то говорить, то жить, и правда, будет. Оборотни крепкие. Все будет хорошо.

— Я хотела остановить его, — попыталась я. Глянула на Олина, в зеркало, на мгновение встретившись с ним глазами, Олин нахмурился. — Но у него амулет… Там, в части, я хотела вытянуть из него немного силы, чтобы он уже никуда не смог пойти, по крайней мере до утра… а потом…

Я понимала, как глупо это звучит. Но тогда это не казалось так глупо, тогда я не видела другого выхода.

Я рассказала, как мы пошли собирать малину, как Нико предложил подвести нас и утащил меня сюда. Мне нечего скрывать. Моя глупость — это все го лишь моя глупость. Я виновата тоже, но… Рассказала, что мы нашли проход, ручеек, идущий из самого источника силы. И как Нико полез туда, и в него плюнуло слизью. Как он решил вернуться и я не знала, что мне делать и как остановить его. Как я почти запаниковала. Вытянуть силы — было плохой идеей.

Олин молчал.

Я все время смотрела на него. На его напряженную спину, плотно сжатые челюсти, желваки на скулах. Его глаза… Глаза я видела в зеркало, он тоже изредка бросал на меня взгляды.

Сбитые костяшки на правой руке, длинные алые полосы на левой — от когтей. Я боялась даже думать.

Я бы спросила у Руты, но сейчас, при Олине, я и у нее боялась спросить.

Я рассказала, как мы вернулись сюда. Как шли по пещерам, как ловушки, а потом завалило вход. И дальше прохода нет, не пролезть совсем. И как вернулись, но оказалось, что все залито водой. Как я пыталась пробить, шарахнула магией… и, наверно, это из-за меня Нико сломал ногу, его отдачей отбросило назад.

Рута чуть усмехнулась.

— Он сказал, что ногу сломал, когда влез в ловушку.

Отчасти, это правда. Влез в ловушку он сам, наступил… и именно из-за этого мне пришлось пробивать силой.

— Он послал тебя за помощью? — спросил Халле. Почти с надеждой, словно не хотел верить, что я могла бросить Нико одного.

— Нико сказал, что в машине есть сигнальные патроны, нужно взять красные, подать сигнал. И… и обязательно ждать его в машине, чтобы, если придет помощь, показать куда идти.

В последнем я не была уверена. То есть, Нико именно этого от меня и хотел, но я отлично понимала, что волки могут найти дорогу по следу сами, их не нужно вести за собой.

— Мы в низине, — задумчиво сказал Халле, обернувшись к нам, потом с сомнением глянул на Олина. — Разве сигнал можно увидеть? Горы загораживают. Так высоко не взлетит, мы бы не заметили этого сигнала. Разве лейтенант Камински не знал?

Я видела, как Олин скрипнул зубами.

— Ему нужен был повод отправить Адель наверх, — сказа Рута. — Он придурок, но не подонок, все-таки.

Она тоже посмотрела на Олина, словно чего-то ожидая.

Олин, наконец, вздохнул, чуть оглянулся, быстро.

— Там в рюкзаке термос с чаем, — сказал он. — И бутерброды. Возьмите.

Немного хриплый, усталый голос, но уже понятно, что самое страшное прошло. Даже не представляю, что он мог подумать, как это все виделось со стороны.

Это же он вынес меня на руках?

Хотелось спросить, сказать ему хоть что-то. Но Олин смотрел на дорогу, думая о чем-то своем, и разговаривать точно не собирался.